Школа наемников

Глумов Виктор

Леке снял пистолет с предохранителя, ожидая напа­дения. Артур тоже насторожился, принялся водить стволом «хауды» из стороны в сторону. На сторожевой башне Леке заметил пулеметчика, еще один ствол высу­нулся из окна ближайшей хижины.

— Постойте! — Из дома у стены вышел мужик с се­дой бородищей до живота, в выцветшем халате и в бо­тинках из манисовой шкуры. Из-за его пояса торчали рукояти пистолетов, на одну он как бы невзначай поло­жил руку. Из-под кустистых, сросшихся у переносицы бровей смотрели быстрые глазки, ощупывали гостей, встряхивали, выворачивали

их карманы.

Леке напрягся.

— Что ты хотел сказать, Гус?

— Привет, Борода-а! — радостно воскликнул тот и протянул руку, но староста не стал ее пожимать.

— Говори скорее, не задерживай моих людей.

— Говорить буду не я, а он. — Гус кивнул на Лекса. — Он здесь новенький, но знает то, что было бы интерес­но услышать всем, я лишь подтверждаю.

— Что ты хочешь взамен? — Борода упер руки в бока.

— Мне нужен совет. — Гус сделал несчастное лицо. — Ситуация безвыходная...

— Чего безвыходное?

— Всё, всё безвыходное, — всплеснул руками Гус. — Давайте это обсудим?

Староста колебался: шевелил бровями, дергал боро­ду. Гус изо всех сил делал независимый вид, Артур нерв­ничал и кусал губу.

Наконец Борода созрел, кивнул снайперу в первом доме — ствол исчез, вылез бородатый крепыш, потянул­ся, приспустил штаны и помочился в ручей. Леке по­нял, зачем у стены перегородка: там туалет, туда ходят по-большому, поэтому в поселке так чисто и не воняет.

— А мы из этого ручья пили, — задумчиво прогово­рил Артур и рассмеялся.

— А шо, — ощерился крепыш, — говорят, она лечеб­ная, гы-ы-ы!

— Ладно, — Борода махнул ручищей, — раз уж при­перлись, идемте со мной, но вот это, — указал на пуле­мет Гуса, — надо оставить.

— Магазин забирай. — Гус со вздохом сдал патроны. — А игрушку не отдам!

— Говорить будем у меня. Тело, зови остальных.

Крепыш пошел выполнять указание.

— А ты, Гус, если язык почесать захотел, пожалеешь.

— Стал бы я сюда переться просто так...

Отодвинув шкуру, Леке пригнулся и шагнул в помеще­ние вслед за Бородой. В доме было две комнаты. В пер вой на полу сидела девушка, почти девочка. Ойкнула, вско­чила и бочком удалилась. Пахло сыростью и цвелью, в ма­ленькое окошко едва проникал свет.

Растопырив колени, Борода уселся на подобие кро­вати, бросил шкуры гостям. Долго не раздумывая, Леке расположился на полу поближе к выходу. Вскоре в ком­нату набилось столько народу, что стало нечем дышать.

— Все собрались? — Борода окинул односельчан взглядом. — Говори.

Лучше бы он велел: «Стреляй». Говорить Леке не любил и не верил, что сумеет убедить этих мрачных людей. Набрал побольше воздуха и начал излагать легенду, вспоминая ненужную дисциплину риторику. Спасительную высоту он перенес на восток, побли­же к некрозу, на случай, если дикие захотят отпра­виться туда самостоятельно. Рассказывал он долго, поглядывая то на одну угрюмую физиономию, то на другую. Ладони жутко потели, а голос звучал жалко. Уставившись в стену, Гус мрачно кивал. Дикие сопе­ли и отводили взгляд, Борода рассматривал свои гряз­ные ногти. Потом и

немытым телом шибало так, что кружилась голова. Когда Леке закончил, в горле пе­ресохло, и он инстинктивно подергал завязанную на шее бандану.

Вперившись в пол, Борода молчал. Никто не проро­нил ни слова. Наконец староста вскинул голову и про­рокотал:

— Значит, нам попался омеговский выкормыш. — Он по-новому посмотрел на Лекса, тот подобрался. — Это интересно. И похоже на правду. Да, Iyc, ты не подвел, сведения ценные, и на корм манисам ты не пойдешь. Одного не могу понять: мы тут при чем? В то, что ты по доброте сердечной решил нас предупредить, я не ве­рю. Знаем мы твою доброту. Зачем ты пришел?

1ус открыл было рот, но Леке его опередил, а то еще начнет права качать и испортит переговоры.

— Нам нужны люди. Если высоту решат проверить, мы втроем не отобьемся.

Борода заржал, его смех напоминал раскаты грома. Односельчане тоже захихикали, зашептались.

— Ой, мальчик! — Староста смахнул слезу и прива­лился спиной к стене. — С какого перепугу мы туда по­премся? Тут безопаснее. Там ведь ни тени нет, ни стен... Ну, уморил!

Подождав, пока они успокоятся, Леке продолжил:

— Ты знаешь, что такое объект стратегического на­значения? — И с удовольствием понаблюдал, как округ­ляются глазки Бороды. — Вот он. Вы в нем живете. Это тренажер. И первая, и вторая свалка, и волки. Вас сюда запустили, чтобы перебить. Группа курсантов получит за­дание любым способом взять крепость. И выполнит его. Это не будет честный штурм, они ночью поднимутся по стенам, которые вам кажутся неприступными, но вы ошибаетесь. Я нашел множество лазеек и могу потом их показать. Если захочу, конечно. Курсанты вас перережут как поросят, не прозвучит ни единого выстрела, а вы бу­дете думать, что в безопасности. Выполнить задание они будут стремиться любой ценой, потому что иначе их ожидает то же, что и меня.

Воцарилось молчание. Смеяться больше никто не ос­меливался. Леке так увлекся, что сам на миг поверил в свои слова, и ему стало страшно. Облизав пересохшие губы, он умолк в ожидании правильного вопроса. Его задал Борода:

— Я не понял, почему мы должны пойти с тобой?

— Потому что высота — не стратегический объект. Никто не получит команду его штурмовать. На месте омеговцев ты полез бы под пули, в гору, когда вокруг полно более доступного «мяса»?

— Нет.

— Вот и они не полезут, если встретят отпор, им то­же жить хочется. А нас всего трое, мы не отобьемся. Понимаешь?!

— Дошло, — уронил староста и сжал челюсти так, что аж бородища подскочила.

Гус заерзал и не удержался, спросил его:

— И что ты решил?

— Не знаю. Одно могу сказать... Друзья, мы все жи­вем одним днем, завтра может не наступить. С одной стороны, вы дарите нам шанс, с другой — отбираете на­дежду, и мы теперь знаем, что срок нашей жизни — три дня. Мужики! Распечатывай кактусовку! — Борода по­вернулся к Лексу. — Что мы решили, скажу завтра ут­ром. Оставайтесь здесь, уже темнеет — волки спусти­лись с холмов.