Школа одаренных переростков
Шрифт:
— Допустим. Что тут плохого?
— Да ничего.
Я выразительно показал глазами на стенку.
— Не понимаю, — недовольно сказал Олег.
— Врешь, понимаешь. Всё здесь прослушивается насквозь.
Взгляд у Олега стал сумрачный.
— Интересное у тебя настроение. Ты, собственно, куда попал?
— Не знаю, — признался я. — А ты?
— В спецшколу.
— Тебе здесь всё нравится?
— Разумеется.
— И ничего не кажется странным?
— Абсолютно.
— Так вот, ты врёшь, — резко сказал я. — И если ты пришел только
Олег машинально оглянулся.
— Да, да, именно там, — злорадно добавил я.
— Как знаешь, — проговорил Олег, вставая. — К тебе по-хорошему…
Он медлил.
— Да никуда ты не уйдешь, — сказал я. — Садись.
Стриженый сел.
— Ты пришел меня успокоить, — напомнил я.
— Ты это уже говорил, — отозвался Олег.
— Ничего, еще раз послушаешь. Ты хочешь, чтобы я не волновался. И чтобы по моим мыслям анонимы не заподозрили ничего нехорошего. Так ведь?
Теперь молчал Олег.
— А я не собираюсь успокаиваться, — продолжал я. — Пока не пойму, что к чему. Возможно, это вы первое время радовались, как телята, но я не так устроен.
— Уезжай, кто тебе мешает? — Олег пожал плечами.
Я удивился. Этого я не ожидал.
— Да уж насильно держать не станут, — сказал Олег. — Только Иванову скажи. Пожмут плечами — и доставят в любой пункт необъятной родины.
— И что ж, ты хочешь сказать, что все вы здесь сидите по своей воле?
— Конечно.
— И на каникулы не выезжаете?
— А зачем? Нам и так хорошо.
Олег торжествовал. Он нащупал мою слабинку и теперь с каждой минутой становился всё спокойнее и увереннее. Он понял, что уезжать отсюда мне не хочется.
А ведь сначала я почти припер его к стене. Моя ошибка: погнался за легким успехом. Но очень уж мне хотелось узнать, что ребята держат в таком секрете.
— Ты ошибаешься, — сказал Олег, — нет у нас никаких секретов. Ну, обсуждаем учителей. Ну, говорим о них разныe разности. Ты что, в обычной школе никогда не учился? Разумеется, нам не хочется, чтобы они об этом знали. Так ведь просто можно и вылететь отсюда. Учителя тоже люди и способны обижаться. А потом всю жизнь будешь каяться. Семь человек на всю страну!.. Так что не ломай себе голову.
Он встал. На этот раз с твердым намерением не задерживаться.
Но в дверях всё же остановился и сказал:
— Сам ход твоих рассуждений порочен. Уж если они… — он кивнул в сторону голубого домика, — если они знают, о чем мы думаем…
— О чем Я думаю, — перебил я его. — И о чем думает Рита.
— Ну да, о чем вы с Ритой думаете. Если это для них не секрет, то с чего ты взял, что я могу успокоить тебя так, чтобы они этого не заметили? Да и сейчас, по твоей логике, они должны слышать каждое наше слово. Не так ли?
Я кивнул.
— Возможно, они и слышат. Но это не имеет никакого значения. Единственная их цель — научить нас всему, что мы можем усвоить. Впрочем, Иванов тебе об этом уже говорил. Кроме того, успокоить тебя они могут куда лучше, чем я. И быстрее. Могут, но не хотят. Волнуйся сколько влезет. Всего хорошего.
30
Олег ушел в сильной позиции, но убедить меня он не сумел. Глаза его выдавали, что что-то здесь не так.
Скорее всего, он явился проверить, помню я о чем-то случайно мне сказанном или нет. И, убедившись, что не помню, спокойно удалился.
Проговориться могла только Соня, недаром она трепыхалась возле учительской. И анонимы здесь ни при чем. Соня меня обманула. Заставила скрывать то, что всем давным-давно известно, а о чем-то другом — позабыть.
Но о чем? Сколько я ни ломал голову, я не мог вспомнить. Петров прав: в голове у меня сплошная окрошка.
Ладно, пусть анонимы знают, что у меня душа не на месте.
Посмотрим, как они на это отреагируют.
Но мама — мама ни в коем случае не должна об этом знать.
Я сел за стол и начал писать письмо.
"Дорогая мама! Сообщаю тебе, что доехал я благополучно и уже начались занятия. Ребята здесь подобрались хорошие, очень способные. Питание регулярное, на высшем уровне, всё бесплатно. У меня в общежитии отдельная комната с телевизором и собственной ванной. Так что ты за меня не волнуйся. Места здесь очень красивые…"
Я посмотрел за окно — купол был молочно-белый, непрозрачный, покрытый то ли снегом, то ли изморосью.
"Осень стоит пока теплая, но наступающая зима нас тоже не беспокоит. Здесь у нас всё под крышей…"
Вычеркнул: не поверит.
"По всем помещениям школы я хожу в одной куртке: комнатная температура…"
Ну, это уже дикий просчет. Мама изведет меня вопросами про мои бронхи.
"Одеждой обеспечен полностью, так что ничего не надо посылать. Мой адрес ты найдешь на конверте. Целую тебя, жду письма, беспокоюсь о твоем здоровье, твой сын Алексей. Отцу скажи, что учусь в математической спецшколе. Если, конечно, спросит".
Конвертов в столе была целая пачка, все одинаковые, с фирменной маркой (на синем фоне золотой шар) — и с моим домашним адресом, отпечатанным явно на лазерном принтере. Внутри каждого конверта лежал еще один сложенный вдвое конверт — для ответного письма и тоже с надпечатанным адресом:
"Тюменская область, Чулпан, «Инкубатор», Алексею Гольцову".
Всё, вплоть до мелочей, учла администрация.
Я запечатал письмо, хотел было сбегать к Олегу, спросить, где тут почтовый ящик, но передумал: еще решит, чего доброго, что я перед ним заискиваю.
Конечно, логичнее всего было бы обратиться к тому, кто ведет переписку, но идти с вопросом к Денису мне не хотелось.
Ладно, решил я, мы сами с усами.
Пойдем прогуляемся.