Школа жизни

Бурнашова Виктория

 — Она её сломала, — тихо прошептала Саманта, — Она никогда такой не была.

 — Кстати, почему ты так волнуешься из — за неё? — Нолан был серьёзен, — Ты когда — то была знакома с ней?

 — Папа, это она, — шепнула Вампирша, — Та девушка, которая…из — за неё Арчи такой.

Нолан замер и удивлённо посмотрел на неё.

 — Серьёзно? Это именно та девчонка, которая отшила Арчи? — Нолан отставил бокал в сторону и прошёлся взад — вперёд, — Что между ними произошло, раз Арчи вернулся таким…Вампиром?

 — Если он захочет, то он расскажет тебе сам, — Саманта никогда не рассказывала секреты своего брата и сейчас не станет, — Как думаешь, он обрадуется, что она тут?

 — За ней нужно присматривать, — наконец сказал Нолан, — Не зря я подошёл именно к ней. Она просто

выделялась на фоне остальных, не знаю, как я успел первым забрать её. На неё уже Майкл глаз положил, но я каким — то странным образом успел первым.

***

Саманта мялась около дверей не решаясь войти. Её раздирали два чувства: радость и жалость. Радость за брата который несомненно обрадуется появлению Вивьен в нашем доме и жалость к самой девчонке. Она знала, что это уже не та Вивьен, которую они знали. Попадая к Катерине, девочки сходили с ума и кончали жизнь самоубийством, никто не мог нормально жить дальше после её «учений». Саманта дала себе слово, что обязательно поможет этой храброй девочке справиться и снова найти себя, но для начала надо бы обрадовать братца. Она постучалась в дверь и, не дождавшись разрешения, вошла в комнату.

Арчи сидел за своим рабочим столом и что — то печатал в ноутбуке. На его голове были большие наушники и он явно ничего не слышал.

 — Привет, — Саманта завалилась в кресло, облакатившись на подлокотник, — Чем занимаешься?

В ответ ничего не последовало.

 — Ты так и будешь молчать? — Вампирша была настроена решительно, — Поговори со мной!

Арчи спокойно что — то печатал, уставившись в экран.

Саманта обиженно надула губы, но сдаваться не хотела.

 — Я знаю, что ты меня слышишь, — снова начала световолосая девушка, — У меня есть две новости.

Тишина.

 — Начну, пожалуй, с плохой, — продолжила Саманта, рассматривая свой маникюр, показывая свою ложную незаинтерисованность, — У нас новая обслуга. Девушка, брюнетка с потёкшей крышей. Знаешь, такая с уклоном в психическое расстройство, странная, но преданная и хорошо выдрессированная, хоть что ей говори, всё стерпит.

Саманта специально говорила много, чтобы запутать брата и создать атмосферу обычного разговора.

 — Ну и вторая, думаю, эта новость обрадует тебя, — Вмпирша растянула губы в пакостной улыбке, — уставившись на брата, — Эту девушку зовут Вивьен Хикс.

Повисло молчание. Арчи медленно поднял глаза от экрана ноутбука и вопросительно посмотрел на свою давольную сестру.

 — Что ты сказала? — тихо спросил он, — Сейчас не время для глупых шуток. Я занят.

Саманта нарочито спокойно встала и стряхнула с блузки невидимые пылинки.

– Шуток? Я бы не стала шутить на эту тему, — проходя к двери, отозвалась она, — Если не веришь можешь спуситься вниз и убедиться сам. Она должна быть сейчас в кухне.

Арчи в мгновение ока отшвырнул от себя ноутбук и оказался прямо перед сестрой, захлопнув рукой дверь, которую Саманта уже открыла.

 — Ты серьёзно? — он смотрел своим тяжёлым взглядом в насмешливые глаза сестры, — Если ты так развлекаешься, то будь уверена, моя дорогая сестра, я устрою тебе такое веселье, которое тебе и не снилось.

Он как был в одних свободных спортивных штанах вышел из своей комнаты и направился вниз.

***

Мы вернулись на кухню. Джилл поздравила меня так сказать с «боевым крещением» и поинтерисовалась планами на день. Конечно, я была свободна. Джилл попросила ей помочь: добавлять муку в тесто, пока она будет его вымешивать. Я была словно ватная кукла: голова пустая, взгляд потерянный и непонимающий, руки еле шевеляться, ноги вообще отказывались двигаться. Джил постоянно что — то шебетала насчёт приготовления своих пирогов, но я не сышала её, поскольку мне нужно было подумать о гораздо более важном, чем о рецепте выпечки.

Саманта. Она здесь. И Нолан её отец. Голова идёт кругом. Мы не очень хорошо расстались с ней в прошлый раз и я если честно не жалею о сказанном. Лишь о том в какой манере я это сказала, нужно было нормально поговорить и объяснить свою точку зрения более подробно, но тогда я была просто убита новостью о моём возможном статусе инвалида. Естественно я была расстроена

и зла, а тут ещё и Вампирша пришла на поминки вся в чёрном и с цветами. Это добило меня окончательно. Но даже если бы этого не случилось и я не дала бы волю чувствам, то всё — равно бы отказалась общаться с ней и её братом. Хотя, нет, не так. Я отказалась от общения с Самантой, лишь из — за Арчи. Они были вроде как парнем и девушкой, но сейчас меня съедают смутные сомнения насчёт этих доводов. Уайт. Неужели они однофамильцы? Или всё — таки брат и сестра? Хотя, почему я так мелко плаваю? Они могли быть мужем и женой, бог знает сколько времени они вместе. От этой мысли мне стало горько, ведь Арчи общался со мной… немного расспущенно. И тот поцелуй в кладовке. Неужели он изменяет своей жене? Так, стоп! С чего я вообще взяла, что они женаты? Может, они действительно какие — то родственники. Почему тогда скрывали это раньше? Почему не опровергали слухи об их отношениях? И почему Саманта носила фамилию Гроуз, когда прибывала в школе? Вопросов куча, а голова — то у меня одна.

Джил отвлекла меня, надев на меня фартук.

 — Чтобы не запачкаться, — пояснила она, — Ну что, готова?

 — Да, конечно, — я взяла в руки пачку муки и аккуратно открыла её, — Вам сыпать её прямо в чашку или на стол?

 — Сначала сыпь в чашку, а потом продолжим на столе, — отозвалась женщина, — И почему ты зовёшь меня на «вы»?

 — Простите, я просто проявляла уважение, — чуть улыбнувшись, произнесла я, — Но если вам так непривычно, то я могу звать просто по имени.

 — Ты очень странная девушка, — Джил посмотрела на меня каким — то грустным взглядом, — Всё в порядке? Может, хочешь с кем — то поговорить?

Я старалась выглядеть как можно более приветливой и дружелюбной, но иногда щёки сводило от натянутой улыбки и я показывала наружу своё жестокое и мрачное выражение лица. Я так давно не улыбалась, что казалось этого никогда не было.

 — Что? — я с улыбкой подняла брови, — Нет, благодарю. Давайте начнём.

Я старалась прочувствовать атмосферу готовки, но у меня не получалось, мне просто хотелось встать напротив окна и простоять так несколько часов. Это было для меня привычным образом жизни, который мне привили и это успокаивало меня. Когда я молчала и не проявляла никаких эмоций, мне казалось, что я в безопасности. Катерина никогда нас не трогала, когда мы стояли, только в свободные часы после обеда или ужина, но никогда во время именно этого процесса. Вспомнилась одна передача в которой рассказывали над издевательствами над животными. Люди издевались над животными, дрессируя их. Они ставили петуха на металлический поднос, включали музыку и начинали нагревать поверхность металлического подноса снизу зажигалкой. Петух, чувствуя боль, начинал поднимать лапки, чтобы избежать ожогов и боли. Потом музыку выключали и переставали нагревать поднос. Так они делали очень долго, пока у животного не появился рефлекс. И когда снова включалась музыка, петух, ожидая боли, начинал поднимать лапки. Со стороны это выглядело смешно и людям нравилось, но никто не знал чего это стоило бедному животному. Вот так и с нами. Катерина наказывала нас, когда мы сидели или говорили, даже когда двигались, но зато когда мы просто бесцельно стояли она нас не трогала. Это и был рефлекс к выживанию. И сейчас, в окружении таких же людей, как я мне было некомфортно, поскольку казалось, что вот — вот откроются двери и войдёт рассерженная Вампирша, которая снова накажет нас.

 — Сыпь, — вырывая меня из раздумий, скомандывала женщина. Я тут же проморгалась, прогоняя воспоминания и начала медленно засыпать муку в чашку с водой и яйцами.

 — Стоп!
– сказала она и я прекратила сыпать. Джил погрузила свою правую руку в эту смесь и начала её мать и перемешивать. Это было очень… занимательно. Интересно наблюдать, как из одного состояния эта гуща превращалась в другое. Мне почему — то тоже захотелось вот так вот с улыбкой готовить что — то. Наверное, это что — то ведьминское, потому что раньше я не чувствовала подобной тяги к готовке. Но Эмма говорила, что я могу готовить зелья, значит всё, что я приготовлю будет обладать какой — то целебной или наобарод пагубной силой? Нужно обязательно оспросить её об этом.