Школа. Первый пояс
Шрифт:
— Меч!
— Что ты скрываешь от Ордена?
— Ничего.
Дознаватель чуть ли не отшвырнул девушку, торопясь к следующему. А у меня похолодело в груди. Я только сейчас, увлечённый нежданным уроком по печатям, понял к чему всё это было! Дарс! Почему этот Воин с холодными глазами решил именно сегодня проверить наш класс на таланты? Почему не перед приёмом зелий? Почему не через неделю? Как не вовремя! Зачем он задаёт второй вопрос? Если он ищет пропавшее зелье, то почему спрашивает так расплывчато? Нет. Я даже покачал головой, вторя своим мыслям. Это не имеет смысла. Если это поиски зелья, то прямой вопрос даст гораздо больше пользы. Скорее это тот же вопрос о талантах, но заданный чуть по-другому. Или простая перестраховка этого Воина. Вот только что мне делать теперь?
Вглядываясь в лицо мастера, я создал крошечную пустую печать и прикрепил её к ноге. Ничего. Он не изменился в лице, не повернул в мою сторону голову. А мир для меня раскрасился чужими печатями. Они висели на всех. На учителях, на чужих послушниках с серебряными кантами, на одноклассниках, на самом мастере с учеником. Не знаю, во что там вглядывался столько времени этот ученик, я, отчётливо зная, что искать, различал над нашей старшей четыре вписанных друг в друга печати. И она по-прежнему была самая сложная среди видимых. Но меня сейчас интересовали только те, что находились над головами моих сверстников.
Круг. Всё тот же неизменный круг печати империи из детской книги. Бледного оттенка, который едва ли можно было назвать красным. Так, чуть розовый. Как и два символа в нём. Похоже, мастер использует ту же древнюю письменность, что в одном символе скрывает целое слово. Я с трудом сглотнул. В горле пересохло от волнения. Я только что слышал слова, которые седой сказал ученику. У меня два пути. Либо разомкнуть чужую печать, чтобы она перестала действовать. Либо наложить на себя такую, что скроет мои тайны новым запретом.
— Твой талант?
— Не знаю. Нету его.
— Что ты скрываешь от Ордена?
— Ничего.
Я быстро создал перед собой ещё одну пустую печать. Над столом, за спиной стоящего передо мной. Мастер всё так же не обращал на меня внимания. Помедлив, написал в ней — «Молчание». Решительно стёр часть контура, создав крошечный, толщиной в травинку разрыв. Печать была сломанной всего один вдох, а затем дрогнула. И словно зарастила исчезнувшее. Пять вдохов и она снова целая. Дарсово отродье! Стёр больше, на целый палец. Печать мало того что начала восстанавливать исчезнувшее, так ещё и принялась медленно изменять цвет. Налилась ярко-красным на одном конце разомкнутой линии, став вся бледнее, словно собрав свою краску в сгусток размером с орех протуса. А затем это яркое пятно медленно отправилось по линии печати к другому разомкнутому концу. Дарс! Дарс! Дарс!
Радует только то, что моих действий мастер по-прежнему не видит. Но если я сделаю это с его печатью, то, даже если он ничего не почувствует, то такое представление над моей головой вряд ли пропустит. Значит, только второй путь. Я восстановил свою пробную печать, стёр надпись. Помедлил, проговаривая про себя придуманные слова. Спеша, слыша, как приближается с вопросами Воин, принялся вписывать их. «Запрет. Не выдавать своего таланта. Не сообщать об украденном фиале». Если первую половину слов я нарисовал привычно и быстро, то каждое новое стало ощутимо наваливаться на меня усталостью. Ноги дрожали всё сильнее. Если я правильно понял всё сказанное Кадором и седым, то создание печатей расходует силу души или дух, если это не одно и то же. А меня сначала придавил старик Кадор, затем этот командир охраны. Это наверняка заставило меня потратить свой дух на противостояние. И теперь мне его не хватает! Если раньше, в деревне я просто ощущал, как тяжелела голова, будто после кучи задач на дроби, а последние печати давались мне как тяжёлый груз, то сейчас ко всему этому добавились слабеющие колени.
Теперь понятно, почему они все пользуются языком древних. Такое ощущение, что каждый новый знак требует больше силы, чем предыдущий. Если у них такие же сложности, то сокращение условий это первое, что приходит в голову. Один символ — одно понятие. Просто идеально. Жаль, что это не для меня. Мне пришлось
— Твой талант?
— Тяжёлый меч!
Это уже Гунир. Со всеми этими размышлениями, пусть и промелькнувшими словно молния в небе, я едва успел. Но даже не смог перевести дух, как сердце снова дрогнуло холодея. Мои оставленные без присмотра печати — двигались, поднимаясь выше, туда, где седой мог их заметить! Первая, малая уже находилась на уровне груди. Я тут же стёр её. Это чуть приободрило меня. Видимо, потраченная на неё сила души вернулась ко мне. Кроха, но в моём состоянии она оказалась весьма кстати, уберегая меня от беды. Большая, важная печать сразу же замерла на месте, снова начав слушаться меня.
— Что ты скрываешь от Ордена?
— Я презираю его!
Я невольно повернулся налево, ошеломлённый услышанным. Это действует даже так? Не зря я перестраховался. И что теперь?
— Щенок, — презрительно хмыкнул Воин и шагнул дальше.
— Твой талант?
— Следопыт.
— Что ты скрываешь от Ордена?
— Ничего.
Ещё шаг. Дознаватель напротив меня. Тяжёлый, холодный, пронизывающий взгляд карих глаз. Я глядел в них всего миг. И опустил глаза, боясь, что он сможет что-то понять просто по их выражению. Заставил себя дышать так, будто стою в форме силы. Вдох и выдох одинаковой длительности. Вот только сердце стучит в два раза быстрее, чем обычно, выдавая меня.
— Твой талант?
Я ощутил как та мягкая лапка, что по-прежнему касалась моей головы, стала весомей, ощутимо надавила на затылок и тут же ослабла, снова становясь едва ощутимой. А вот своей печати я не ощущал.
— Копьё, — неожиданно выдал мой язык.
— Что ты скрываешь от Ордена?
Снова давление на затылок, в этот раз гораздо сильнее, голову пронзило быстрой вспышкой боли. Я невольно прищурился. Хорошо, что я смотрю в стол, и он не видит моих глаз.
— Ничего.
Дознаватель шагнул дальше, а моё сердце сорвалось в заполошный стук, больше не слушаясь моих уговоров. Получилось! Не знаю, как это всё действует, но у меня всё вышло!
— Твой талант?
— Нету.
— Что ты скрываешь от Ордена?
— Так, это. Обряд провели. Прадед, как умирал, мне силу передал.
Теперь я повернул голову направо. Мир тоже сумел меня удивить. Вот и ответ его скачку через звёзды. Всё дело совсем не в траве. В Нулевом это шестой пункт о «Порядке возвышения». Седьмой — формы, что дала мне Виликор и которые открыто продаёт в городе её отец. Значит, они разрешены в Первом. А обряд? Воин молча шагнул через проход между столами, дав мне ответ на этот вопрос. Разрешено. Стоило ли это скрывать Миру? Дальше я не интересовался ответами, которые давали остальные мои одноклассники. Мне это было уже неинтересно. Я жадно прислушивался к словам мастера Указов. Но к сожалению, самое простое я уже, видимо, пропустил. Часть слов я, вообще, слышал первый раз и о их значении мог только догадываться. Я понимал общий смысл, но терял самую суть объяснений, что он давал своему ученику. Обидно. Мой странный, невольный урок, который я даже не понимал, прервал решительный голос.