Шквальный ветер
Шрифт:
Вдруг из-за дома выскакивают бандиты. Он припускается от них. Но ноги слушаются плохо, подкашиваются, и его настигают. Один из преследователей вонзает ему в спину нож. От боли он проснулся. Утром рассказал бабушке обо всем, что видел.
– Плохой сон, - заключила она.
– Луна - это к покойнику.
А часа через два им принесли телеграмму: отец погиб в автокатастрофе.
И позже Анатолию снились вещие сны. К чему приснился этот? Может, навеян рассказом Валентина?
Из тяжелого раздумья Русанова вывел стук в дверь. Он встал, открыл.
– Быстро собирайся, срочно уезжаем!
– Что случилось?
– Ты передал о встрече с Дудаевым?
– Еще вчера.
– И о радиотелефоне?
– Разумеется.
– Дудаева больше нет. Он выехал ночью к кому-то из своих командиров. По пути собирался связаться с помощью нового радиотелефона с президентом Азербайджана. Российский самолет подкарауливал его и выпустил ракету... Магарамов отдал приказ арестовать тебя.
"Сработало!" - обрадовался Анатолий.
– Сейчас.
– Он быстро стал одеваться.
– Ты куда?
– услышав шорох, поднялся Валентин.
– Мне надо срочно сматываться.
– Я с тобой!
– Тебе лучше остаться.
– Нет!
– И Иванкин повторил свою любимую присказку: - Не трудно умереть за друга... Ты не раз меня выручал, теперь мой черед.
– Но ты ничем помочь не сможешь...
Валентин уже одевался. Они собрались за считанные секунды и так тихо, что ни второй пилот, ни бортмеханик не проснулись.
На улице урчали синие "Жигули" с тем же водителем, который привез Анатолия и Беллу несколько дней назад в Шали. Заря только занималась, обагрив небосвод на востоке и каемку дальних гор. День обещал быть погожим, жарким.
Белла села рядом с водителем, Анатолий и Валентин - на заднее сиденье, где лежали два автомата.
– Как тебе удалось опередить Магарамова?
– спросил Анатолий Беллу.
– Там сейчас переполох: боятся, что российские войска начнут атаки на все базы боевиков. Так что твой арест - не самое главное.
Анатолий не стал расспрашивать, где она была этой ночью, откуда узнала о гибели Дудаева и о приказе Магарамова на его арест. Догадка неприятно царапнула по сердцу. А он, Анатолий, возможно, тоже один из объектов, представляющих для неё особый интерес. Так что не она виновата, что окрутила его, а он, что не устоял. Да и как знать, кто больше выиграл от этого? Во всяком случае, больше всех проиграл Магарамов...
Теперь надо во что бы то ни стало выбраться к своим. Торжествовать победу рано: у Дудаева на всех дорогах выставлены посты, и как их обойти-объехать, он и представления не имеет.
– Есть шансы проскочить тихо?
– спросил Анатолий у Беллы.
– Небольшие. Будем надеяться на мандат Магарамова, но...
– она помолчала.
– Держите автоматы наготове.
На окраине селения у шлагбаума маячили двое боевиков. Сбоку из бункера на "жигуленка" глядело дуло крупнокалиберного пулемета.
Водитель притормозил, и к машине с обеих сторон подошли
Боевик, проверявший документы Беллы, потыкал в мандат пальцем и указал на бункер метрах в тридцати отсюда, Белла горячо возразила, и боевик, перебросившись несколькими фразами с напарником, неохотно вернул девушке документ.
Их отпустили. Шофер нажал на акселератор, "Жигули" рванули с места.
Белла облегченно вздохнула:
– На этот раз пронесло...
А сколько ещё впереди таких блокпостов? Такими ли доверчивыми окажутся другие боевики?
Они отъехали от Шали километров десять, свернули на малоезженую грунтовку, ведущую через горный перевал к селению Казбек-Юрт, где стоял российский блокпост. Узкая дорога петляла у подножия отвесной горы с одной стороны и глубокого ущелья с другой, то отступающего вдаль, то вплотную приближающегося к зыбкому каменистому серпантину.
На одном из поворотов Валентин заметил мчащийся за ними "уазик".
– Поднажми, Керим, - словно прочитала его мысли Белла, обращаясь к шоферу.
Он понятливо кивнул, но машина лишь завыла натужнее, почти не увеличивая скорость на подъеме.
"Уазик" исчез за поворотом, и минут пять его не было видно. Когда он снова появился в поле зрения, не трудно было понять, что расстояние до него сократилось: военная техника помощнее.
Что в "уазике" дудаевцы и это не игра в догонялки, долго ломать голову не пришлось: на одном из поворотов, где машины разделяло менее километра, боевики открыли огонь из автоматов. К счастью, очередь ударила впереди машины, выбив из камня град осколков, лишь задевших фару.
– Требуют, чтобы остановились, - высказал предположение Анатолий.
– До российского блокпоста ещё далеко?
– спросил Валентин водителя.
– К сожалению, - вздохнул тот.
– Придется принять бой.
Анатолий достал радиотелефон и передал в эфир: "Нас преследуют, обстреливают. Просим поддержки. Дорога - Шали-Казбек-Юрт". Тут же получил ответ: "Держитесь. Высылаем вертолет".
Русанов опустил стекло кабины и приготовил автомат к стрельбе.
– Высадите меня здесь, я вас прикрою, - предложил Иванкин.
– Нет, - возразил Анатолий.
– Будем держаться вместе.
Очередной серпантин снова сблизил машины, и едва "уазик" показался на повороте, Анатолий дал по нему очередь. Стрелок он оказался неважный. В ответ стегнула очередь боевиков, по кабине и колесам. Водитель, охнув, убрал с баранки левую руку. Чуть выше локтя на рубашке выступила кровь. Машина завиляла, словно кто-то схватил её сзади за бампер и стал мотать из стороны в сторону. Пробито заднее колесо.
– Тормози!
– скомандовал Валентин.