Шляпа волшебника
Шрифт:
Муми-тролль примчался на крик и заглянул в черное отверстие.
— Лезем туда! — решительно заявил он. — Но быстро, прежде чем зарастет и этот ход!
Один за другим они пробрались вниз, в черный мрак погреба.
— Эй, — закричал Хемуль, который оказался последним. — Мне никак не пролезть!
— Тогда оставайся во дворе и карауль Мамелюка! — сказал Снорк. — Можешь собрать в ботанизирку весь дом!
И пока несчастный Хемуль тихо скулил снаружи под дождем, остальные начали ощупью подниматься по лестнице из погреба в дом.
— Повезло нам, — сказал Муми-тролль. — Дверь открыта. Теперь видите, как хорошо иногда быть небрежным!
— Это
Перед ними предстала удивительная картина.
Сидя в развилке ветвей, Выхухоль поедал грушу.
— Где мама? — спросил Муми-тролль.
— Пытается вырубить твоего папу из его комнаты, — горестно ответил Выхухоль. — Надеюсь, хотя бы на небесах выхухолям живется спокойно, потому что мне скоро конец!
Они прислушались. Листва содрогалась от страшных ударов топора. Грохот, затем крик радости. Муми-папа свободен!
— Мама! Папа! — закричал Муми-тролль, прокладывая путь на крыльцо через джунгли. — Что вы тут начудили, пока меня не было дома?!
— Да, дорогое дитя! — отозвалась Муми-мама. — Мы, видно, снова небрежно обошлись со шляпой Волшебника! Иди скорей сюда! Я нашла в шкафу куст ежевики!
Какое восхитительное время настало после полудня! Все играли, будто они в первобытном лесу: Муми-тролль был Тарзаном, а фрёкен Снорк — Джейн. Сниффу досталась роль сына Тарзана, а Снусмумрик был обезьянкой Читой [16] . Снорк ползал вокруг в подлеске со вставными зубами из апельсиновой кожуры [17] и вообще изображал врага.
16
Герои нашумевших книг американского писателя Берроуза.
17
Спроси у своей мамы — она знает, как их сделать (прим. авт.).
— Tarzan hungry, — говорил Муми-тролль, карабкаясь наверх по лиане. — Tarzan eat now! [18]
— Что он говорит? — спросил Снифф.
— Он говорит, что сейчас будет есть, — перевела фрёкен Снорк. — Понимаешь, это единственное, что он может сказать. Это по-английски. Как только попадаешь в джунгли, сразу начинаешь говорить по-английски.
Сидя наверху, на платяном шкафу, Тарзан издавал первобытно-идиотские вопли, и Джейн с его дикими друзьями вопили в ответ.
18
Тарзан голоден. — Тарзан будет сейчас есть! (как бы англ.)
— В любом случае хуже этого не будет, — пробормотал Выхухоль.
Он снова спрятался в зарослях папоротника и закутал голову полотенцем, чтобы ничего не выросло у него в ушах.
— А теперь я похищаю Джейн! — закричал Снорк и потащил фрёкен Снорк за хвостик к логову под столом.
Когда Муми-тролль вернулся домой — в люстру (пещеру, где они жили с Джейн), он тотчас обнаружил, что произошло за время его отсутствия. Оборудовав колоссальное, просто шикарное подобие лифта, он, съехав вниз, вверг в трепет джунгли своим воинственным кличем и ринулся спасать Джейн.
— Ой-ой-ой! Ой! — сказала мама Муми-тролля. — Будь добр, дай мне банан!
Вот так они и развлекались до самого вечера. Никого совершенно не беспокоило, что дверь погреба совсем заросла, и никто даже не вспомнил про несчастного Хемуля.
А тот по-прежнему сидел в своем насквозь промокшем платье, прилипавшем к его ногам, и караулил Мамелюка.
Иногда он жевал яблоко или считал тычинки у цветка, выросшего в джунглях, а в промежутках главным образом вздыхал.
Дождь кончился, и наступили сумерки. И в этот самый миг, когда солнце садилось, что-то случилось с зеленой стенкой, окружавшей дом муми-троллей. Она начала увядать с такой же скоростью, как и выросла. Плоды сморщились и упали на землю. Цветы закрылись, а листья свернулись. Дом снова наполнился шелестом и шорохом. Хемуль некоторое время смотрел на все это, а потом, подойдя к дереву, легонько потянул к себе ветку. Она сразу отвалилась — сухая, словно трут. Тут в голову Хемуля пришла идея. Собрав громадную кучу прутьев и ветвей, он пошел в дровяной сарай за спичками и зажег костер на садовой дорожке.
Радостный и веселый, уселся Хемуль у огня и стал сушить свое платье. Через некоторое время у него появилась еще одна идея. С нехемульской силой сунул он хвост Мамелюка в огонь. Вкуснее жареной рыбы для него ничего на свете не было.
Так и получилось, что, когда семейство муми-троллей и их одичавшие друзья проложили себе путь через веранду и с трудом отворили дверь, они увидели счастливого Хемуля, съевшего уже седьмую часть Мамелюка.
— Ах ты, фраер ты этакий! — возмутился Снорк. — Теперь я никогда уже не смогу взвесить мою рыбину!
— Взвесь меня и прибавь к весу оставшегося Мамелюка, — предложил Хемуль, переживавший один из самых светлых дней своей жизни.
— А теперь сожжем этот первобытный лес! — предложил папа Муми-тролля.
И они вынесли из дома весь хворост и зажгли самый большой костер, который когда-либо видели в Долине муми-троллей.
Мамелюка изжарили на угольях во всю его длину, а потом съели до самого кончика носа. И еще долго-долго спорили потом, какой длины был Мамелюк — от крыльца до дровяного сарая или только до кустов сирени.
Шестая глава,
где в нашей повести появляются Тофсла и Вифсла с таинственным чемоданом, преследуемые Моррой
Что же до Снорка, то он ведет здесь судебное разбирательство.
Ранним утром в начале августа, перевалив через гору примерно там же, где Снифф нашел шляпу Волшебника, появились Тофсла и Вифсла.
Остановившись на самой вершине, они взглянули вниз на Долину муми-троллей. У Тофслы на голове была красная шапочка, а Вифсла тащила большой чемодан. Они пришли издалека и очень устали. Внизу под ними среди берез и яблонь поднимался из трубы дома муми-троллей утренний дымок.
— Дымсла, — произнесла Висла.
— Варятсла что-то, — сказала Тофсла и кивнула головой. И они начали спускаться вниз, в долину, переговариваясь между собой на особый лад, характерный для всех тофсл и для всех вифсл. Ведь язык этот понимают не все, но самое главное, чтоб они хотя бы сами знали, о чем идет речь.
— Думаешь, нам разрешатсла войтисла? — полюбопытствовала Тофсла.
— Это зависитсла от многогосла, — ответила Вифсла. — Не дать запугатьсла себясла, если они будут злысла.