Шмордонские войны
Шрифт:
Ни Джем, ни его друзья идиотами не были. Впрочем – Морс тоже. Но другого умного плана просто не существовало! Да и неоткуда было взяться. Веры в то, что шмордонцы повторно проявят глупость и попадутся на ту же уловку, не было ни у кого. Но надежда – последнее, что оставалось у людей, имеющих полную информацию о состоянии дел в королевстве.
Прилетев как-то раз лично, Морс в беседе с Джемом с глазу на глаз сказал:
– Поймите, молодой человек, следующее: все зависит только от вас. Вы никоим образом не проиграете, если Шмордон захватит Джаппурию. В таких случаях захватчики первым делом выпускают из тюрем преступников и делают
Больше Премьер-министр не сказал ничего. А надо ли было еще что-нибудь говорить? Он оставил Джему шморофон, в записную книжку которого был вбит всего один номер – его самого. И Джем иногда им пользовался, жалуясь на плохие поставки продовольствия или нехватку техники. Морс тут же вкручивал необходимые винтики в нужные чиновничьи места, и положение со снабжением менялось самым лучшим образом. Но ненадолго, так как места, в которые полагается вкручивать винтики, у чиновников всегда заживают быстро…
Джем, сидя в кухонном блоке станции, щелкал кнопками пульта от шморовизора в поисках новостей и размышлял о своей нелегкой судьбе. Ему шел тридцатый год, он был недурен собой и нравился женщинам, поскольку обладал яркой блондинистой внешностью. Но любила его только одна из них, хотя он пользовался далеко не лучшей славой ввиду своего непостоянства и страсти к бесшабашным выходкам. А любил ли ее он сам? Джем вспомнил ощущение тяжести от каштановой волны волос на ладони и сердце его тревожно сжалось. Тут же возникли в голове вопросы: а как именно нужно любить дочь? И как это быть отцом? Кто такой отец?
Дверь в кухню открылась, и в помещение зашел Батон Самогон (флегматик, длинный и тощий как спица от велосипедного колеса). В руках он держал открытую банку с подогретой тушенкой, вилку и сухарь. Усевшись за стол, он принялся молча есть, поглядывая на экран шморовизора, мелькавший меняемыми каналами.
Батон с Кебабом брились от случая к случаю, то есть тогда, когда усы с бородой начинали усиленно лезть в губы во время еды. Вот и сейчас, отправляя кусок тушенки в рот, Батон предварительно раздвигал усы сухарем. Прожевав очередную порцию, он сказал:
– Елки-моталки! Надоело жрать эту гадость! В каменоломнях хоть повар был. Когда-никогда горячую похлебку наливали…
– Если ты так любишь есть, давно б уже готовить научился, – ответил Джем.
– А я умею готовить, – не полез в карман за словом Батон. – Только не еду, а пойло. Если ты помнишь, до того как предать Родину, я учился на технолога вино-водочного производства. А уметь все сразу ни у кого не получится. Даже у такого умника как Морс. Кстати, как там работает его дезинформационная машина? Люди верят, что дыра, в которой мы находимся, состоит из чистого золота?
– Вряд ли. Чтобы поверить в такую чушь, надо быть круглым дураком.
Джем наконец нашел канал новостей. На экране шморовизора возникло смутно знакомое по газетным фотографиям длинноносое лицо. Оно было избито самым качественным образом и краснело свежими кровоподтеками, а под правым глазом явственно обозначился
– Ба! – удивленно вскричал Джем. – Да это же лорд Крокозябл!
– Драть мои копыта! – тоже удивился Батон. – Кто же так отделал это Крокозяблище?
– Крокозяблище – его папаша, – сказал Джем. – А это – Крокозяблик.
Он сделал звук громче и в кухне раздался голос диктора:
– Посол Крокозябл самовольно, без согласования с правительством, прибыл на планету Дубарь и был изловлен местными жителями как шмордонский шпион. Не зная народных обычаев, на одной из улиц столичного города Колотуна лорд Крокозябл подошел к местному жителю и попросил у того закурить. Эта просьба считается на Дубаре оскорблением и вызовом на дуэль. Местный житель тут же ударил посла кулаком в глаз и слегка добавил ногами, когда тот упал на снег. Проходивший мимо полицейский прекратил дуэль и потребовал у Крокозябла пятьсот тагриков за вызов органов власти. Не зная и этой местной традиции, посол денег не дал, что сразу же возвело его в ранг шпиона. Крокозябл был доставлен в Управление полиции и заключен в камеру временного содержания, где уже находились несколько слегка подвыпивших участников фестиваля «Посрамления шмордонских бензопил». Там он совершил третью ошибку, попросив на шмордонском языке у присутствующих хулиганов… гм, неизвестно, что он у них там попросил, так как местные жители выбили ему три зуба и вытерли об него валенки. Премьер-министр Морс уже направил императору Шмордона официальное извинение с просьбой считать этот прискорбный факт недоразумением, и заверил в дружественных чувствах, которые испытывает народ Джаппурии к народу Шмордона…
– Все, – печально сказал Джем. – Вот теперь точно война.
– Понятное дело, – кивнул головой Батон и стал невозмутимо доедать тушенку.
Диктор тем временем продолжил новостную программу. На экране возник торжественный дворцовый зал, заполненный людьми в модных костюмах. Диктор рассказывал:
– Премьер-министр сегодня наградил медалями «За заслуги перед Джаппурией» министра юстиции Этапа и министра финансов Дефолта…
Батон, подавившись последним куском, закашлялся.
– Надо же, какая щедрость от Морса, – опять удивился Джем. – Да еще кому? Таким пройдохам! И медали?
– Вот-вот, – согласился с ним Батон.
Из аппаратной комнаты, находившейся рядом с кухней, долетел механический голос автоматического диспетчера, который сообщал о посадке бота на площадку перед куполом. Батон с Джемом не обратили внимания на это, продолжая смотреть новости.
На экране возникло облепленное помидорными семечками лицо Морса. Оно выглядело злым и воинственным. Диктор вещал:
– Несколько дней назад королева провела разъяснительную беседу с Премьер-министром.
Лицо Морса исчезло, и в шморовизоре возник дорожно-ремонтный комбайн, из кузова которого на проезжую часть выливался ровной волной толстый слой асфальта.
– О последствиях беседы королевы с Премьер-министром вы узнаете через две минуты. Оставайтесь с нами.
Дверь открылась, и в кухню шагнул носатый толстяк небольшого роста. С характерным сочинским акцентом он сказал:
– Ага, заждались своего друга Кебаба? Так вот он я!
На всех четырех планетах люди разговаривали на одном языке. Все другие были забыты много столетий назад. Но жители планеты Сочи почему-то общались, странным образом коверкая слова, как будто джаппурский язык был для них не родным.