Шофер. Назад в СССР. Том 3
Шрифт:
— Ты чего? — Рассмеялся Горелый, заметив это. — Чего дергаешься, как припадочный?
— Руки вверх! — Неожиданно закричал кто-то со стороны канала.
— Милиция! Стрелять буду!
— Стоять на месте! — Крикнули от леса.
Перепуганный Щеглов вцепился в деньги. Толстый со Шкетом растерялись и заозерались по сторонам. Только у одного Горелого в глазах заблестело понимание. Ничего не сказав, он вскинул пистолет, направил его на меня.
Глава 31
Не мешкая, я кинулся Горелому навстречу. Впился в руку с пистолетом обеими пятернями. Бабахнуло. Это бандит выстрелил в воздух от неожиданности.
Был он крупным мужиком, я бы даже сказал, мощным. Я со своим почти что юношеским телом повис на Горелом как Моська на слоне.
От реки послышался собачий лай. То милиция служебных овчарок вела к месту задержания.
— Шухер! Облава! — Услышал я смешно сломавшийся петушиный голос Шкета. — Каждый сам за себя!
— Да отцепись ты! — Заорал Горелый.
В следующую секунду я почувствовал страшный удар по голове. Перед глазами все поплыло, в ушах зазвенело, но я не отпустил, крепко вцепился в руку и пистолет Горелого. Тянув своим весом его к земле, не давал я, чтобы гад ушел и стрелял куда ни попадя.
Когда Горелый упал на колено, я напрягся и накинулся на него, вместе мы повалились в песок, стали бороться.
Краем глаза, я видел, как милиция взяла на прицел стоящего с поднятыми руками жирного. По следу Шкета пустили собак. Щеглов, выпрямился по струнке, бросил деньги и поднял руки, закричал:
— Сдаюсь! Сдаюсь! Не стреляйте!
Вся эта картина мельтешила где-то на краю глаза, пока мы с Горелым дрались за пистолет. Более тяжелый, он заборол весом. Оказался сверху и ткнул дулом пистолета мне в лоб.
— Убью!
Потом вдруг обернулся.
— Ану, не подходи! — Крикнул он милиционерам. — Ни то застрелю его! Застрелю как миленького!
— Брось! — Орали ему милиционеры, взяв на мушку. — Брось, зараза!
— Два шага назад! Все назад! — Не унимался Горелый. — Собак уберите! Не уберете?! Ну все!
Время будто бы замедлилось. Я услышал каждый стук своего сердца. В свете милицейских фонарей увидел я, как задрожал на макарове взведенный курок. Это Горелый стал давить на спуск. В отчаянной попытке спастись, я переборол страх и схватил его за руку, попытался убрать пистолет от лица.
Выстрел. Меня обдало фонтанчиком песка. Потом раздался еще один, и сопротивление Горелого прекратилось.
Открыв глаза, я увидел, Горелого, что по-прежнему сидел на мне. Только лицо его было какое-то удивленное. Грязноватая рубашка раскрывалась на груди красным пятном.
Бандит бросил последний, удивленный взгляд куда-то в сторону. Я догадался, что смотрел он на того, кто его застрелил.
Потом, не говоря ни слова, Горелый упал. Завалился набок. Тяжелая ноша свалилась с меня, и я тут же отполз от издыхающего злодея.
— Я, что, застрелил его? — Услышал я растерянный знакомый голос. — Да я ж думал, он Игоря стреляет.
— Не дрейфь, Саня, — ответили голосу.
Милиционеры тут же бросились пеленать толстого с Щегловым. Где-то вдали лаяли псы, гонящие Шкета вдоль реки.
— Скорую помощь сюда, — сказал молодой усатый капитан милиции, осматривая тело Горелого. — У нас труп. Двигайте кто-нибудь за скорой! Есть свободная машина?! — Нормально все? — Обратился он тут же ко мне.
— Ага, — сказал я с трудом, принимая сидячее положение.
— Игорь, да?
— Ну, — я кивнул.
— Молодец. Самоотверженно сработал. Как надо, я б сказал. И чего ты не в милиции?
— Да как-то не срослось.
Мне помогли подняться, и я тут же увидел Саню Ивановского, Светкиного друга. Брали бандитов смешанной группой из нашей милиции, районной, а также сотрудников КГБ.
Пока преступников уводили, я глянул на бледного Санька. Тот снял фуражку, вытер лоб рукавом. Товарищ из милиции, кто именно я не разобрал, похлопал его по плечу.
— И ты тут, Саня? — Спросил я.
— Угу, — сглотнул он с трудом.
— Ну как ты?
— Нормально. Нормально Игорь. А ты?
— Бока болят, — улыбнулся я. — Помяли. Ну это ничего. До свадьбы заживет.
— Угу, — только и покивал Саня.
Хотя было по нему видно, что боль у него совершенно другого толка. Что тяжело было ему стрелять, а тем более убить человека, даже такого мерзавца, как Горелый. Не осознал он до конца одной вещи.
— Сань, — хлопнул я его по плечу. — Спасибо тебе.
— Это за что же? — Удивился Саня.
— Что жизнь мне спас. Так бы этот бандит мог меня застрелить просто. Да и все, нету Игоря Землицына. А ты вон, среагировал шустрей других.
На побледневшем, залетом отсветом фонаря лице Сани появилась робкая улыбка.
— Это тебе спасибо… Если б не ты… Я бы…
— Ивановский! — Крикнул усатый капитан, — а ну, кончай расшаркиваться! У нас тут задержание опасных преступников идет!
— Виноват, товарищ капитан!
До поздней ночи проторчал я в милицейском отделении. Писал объяснительные, давал показания по поводу всего произошедшего. Квадратько еще требовал от меня в Армавир поехать, в тамошний круглосуточный травмпункт, чтобы сняли там с меня побои, но я кое-как отвязался от этой затеи. Домой я хотел. Устал.
Титок, которого, вместе с двумя бандитами взяли на хлебопекарне, также трясся в отделении. Его вызывал к себе на разговор высоких чинов КГБшник. Титок зашел туда вместе с Караевым, да не вышел до самого моего отъезда. Да и потом не вышел.