Шоколад с перцем, или От любви бывают дети
Шрифт:
– Не обязательно. Джим не знал, кто такой Дрю, до тех пор пока я не утащила его на кухню и не объяснила популярно, зато, кто такой Картер, он понял сразу. Уверял, что тот ему все уши про тебя прожужжал, пока они в баре сидели. Джим догадался о его чувствах, как только бедный малый упомянул что-то там такое про то, как ты пахнешь шоколадом.
Я перестала метаться как угорелая и уставилась на Лиз. Сердце вновь бешено заколотилось.
– Что?!
– Кажется, он рассказывал Джиму о какой-то девушке и, я цитирую, – Лиз примолкла, подняла обе руки и пальцами изобразила в воздухе кавычки, – «которую он встретил
– Вот гадство, – прошептала я.
– Потому-то Джим и пригласил их сюда. У меня просто времени не было рассказать ему, что вчера ночью мы видели Картера в баре. Пока мы с ним на кухне не пошушукались, он ни о чем таком не знал.
Он меня все-таки ПОМНИТ! Ну, не меня меня, но меня из той ночи. Ту меня, которую встретил в общаге. Ту, для которой он стал первым мужчиной и которая подарила ему себя без остатка.
Мне надо перестать говорить «меня».
– Было б здорово заранее получить хоть малюсенькое предупреждение. Знаешь, есть такой симпатичный приборчик, мобильный телефон называется, а? – посетовала я.
– А-а, не пыхти. Думаешь, это только для тебя оказалось сюрпризом? Парни приехали прямо перед тобой. У Джима было всего тридцать секунд, чтоб в двух словах рассказать, что происходит, пока мы их одежду развешивали, – защищалась Лиз, доставая из шкафчика тарелки.
– Ты даже отдаленно не могла испытать того, что я. Если я завтра проснусь с титьками, пришитыми к занавескам, я и то не буду в таком шоке, – обидчиво отозвалась я.
– Эй, я ведь пыталась тебе рот заткнуть. И не раз. Не я виновата в том, что теперь все знают про твое болезненно чувствительное эго. О! Чувствительное или чувственное? – засмеялась Лиз собственной шутке. – Может быть, твое расстройство похоже на расстройство кишечника и мы сможет подыскать для него лекарство?
Именно в этот момент Джиму приспичило сунуть свой нос на кухню.
– Если вы, девчонки, закончили обсуждать бешеный темперамент Клэр, то мы с ребятками не прочь съесть чего-нибудь вкусненькое еще в этом столетии.
– Ты «с ребятками»? Ты узнал их только сегодня. У вашего ослиного братства «Иа-Иа» уже есть тайное рукопожатие и пароль? – шутливо поинтересовалась Лиз.
Джим устроил представление, ухватившись всей пятерней за пах:
– Тайное рукопожатие – следите. А пароль: «Пещерка Клэр таит погибель».
Я швырнула в него рукавицей для духовки, попав в самое лицо. И тут же зажужжал сигнал духовки и затрезвонил дверной звонок.
– Это, наверное, Дженни, – сказала Лиз, открывая дверцу духовки и доставая поддон с лазаньей. Уж я-то, хорошая подруга, заранее сбросила ей sms-сообщение с известием, что Дженни присоединится к нашему ужину.
– Время выбрано идеально. Все мы усядемся и поедим, она, конечно же, нагонит какой-нибудь пурги, и все позабудут про твою сладкую пикачу [43] . И у тебя появится уйма времени, чтобы обмозговать, как уведомить Картера, что его мальчик умеет плавать.
Спустя пятнадцать минут все мы уже сидели за столом, раскладывая блюда по тарелкам. Мне повезло: былое смущение ушло, я видела, как Дрю запал на Дженни. К сожалению, отделаться от присутствия Картера у меня не получалось, он сидел напротив, и мои глаза предательски косили на него, обуздать их не было сил.
43
Пикачу – компьютерно-анимационное существо, один из самых узнаваемых и популярных покемонов, своего рода икона поп-культуры. Естественно, Лиз имела в виду то, что стало предметом оживленного обсуждения в тот вечер.
Блин, меня к нему влечет. Я имею в виду, он волнует меня по-настоящему. За пять лет он возмужал, оброс мышцами. Спортом занимается, как пить дать. Наверное, бегает. Такой весь подтянутый. Интересно, кто ему волосы стриг? Выглядит так сексапильно и небрежно, будто он тратит небольшое состояние, чтобы выглядеть так, словно ему все равно, как это смотрится. Ну, вы понимаете. Подходит ему полностью.
Соберись, тряпка! Кого заботит, какими средствами для ухода за волосами он пользуется? Лучше соображай, как тебе сказать этому человеку, что он – отец?
«Эй, Картер, что ты думаешь про погоду, замечательная, а? Кстати, о замечательном: твое дитятко замечательно плавает на спине».
Гул разговора за столом оторвал меня от моих горьких раздумий.
– Так еду я, значит, в левом ряду, а какой-то идиот попытался меня подрезать. Пришлось по тормозам дать, чтоб в бордель не въехать.
Все замерли в ожидании, что Дженни сама исправит свою оговорку. Если только она и впрямь не имела в виду, что едва не въехала на машине в веселое заведение посреди дороги.
– Хм, Дженни, ты хотела сказать «бордюр»? – спросил Джим, когда молчание за столом чересчур затянулось.
Она застыла с вилкой на полпути ко рту и странно глянула на спросившего:
– Разве эта бетонная штуковина посреди шоссе называется не бордель?
Картер постарался скрыть смех за кашлем, и я видела, как Дрю ткнул его кулаком в бок.
– Не обращай внимания, Дженни. Можешь называть это сооружение как тебе захочется, – произнес Дрю, ободряюще похлопав ее по руке.
– Ой, Клэр, забыла тебе рассказать. Штука, которую я сегодня купила, сработала сногсшибательно.
Зря я начала в этот момент пить воду. Едва слова сорвались с губ Дженни, я, потрясенная, сделала глубокий вдох, и вода попала не в то горло. Задохнувшись, я стала откашливаться, по лицу побежали слезы, Лиз, отложив вилку, принялась неистово колотить меня по спине.
– А что ты купила? – поинтересовался Дрю, набив рот лапшой с соусом и совершенно не обращая внимания на то, что я загибаюсь по другую сторону стола.
Картер, по крайней мере, озабоченно смотрел на меня и привстал, словно бы изготовился прыгнуть через стол и убедиться, что со мной все в порядке. Его забота согрела мне душу.