Шоколадное дельце
Шрифт:
Робин бесшумно юркнул в комнату.
Дебора вышла из ДЛД и огляделась по сторонам. Эрик, стоявший возле дерева, направился к ней, отодвигая сильной рукой «соперников», со всех сторон стекающихся к хорошенькой незнакомке, словно реки – к морю.
Красивый, юный и полный сил голубоглазый ангел во плоти нерешительно, но неуклонно шёл навстречу статной девице со смолянистым омутом глаз и шоколадным буйством волос, развевающихся на лёгком ветру.
– Так, ну всё понятно, – протянул Джером, увидев Эрика, надвигающегося, как олимпийский бог, на столпившихся возле гостьи мужчин. – Блондины атакуют…
И красавец-поэт преспокойно отошёл в сторону, давая понять друзьям, что по сравнению с Вайтом всем остальным ловить тут нечего.
– Здравствуй, Деби…
– Здравствуй, Эрик…
Остин Вендер присвистнул:
– Так значит, они не просто однофамильцы. Всё, отбой, ребята! Свободны все!
Сорвав травинку, юноша засунул её в зубы. Широко шагая, он закинул руки за затылок и ушёл в форт, бормоча сквозь зубы что-то, напоминающее рифмованные строки.
Дебора бросила на поэта поверхностный взгляд и снова повернула личико к Эрику.
– Как давно мы не виделись… – словно заворожённый, произнёс страж.
– Пять лет…
– Как дядя?
– Умер этой весной… У меня теперь никого нет… кроме тебя.
– Пойдём, расскажешь мне всё…
И Эрик протянул руку кузине, после чего увлёк её за собой в лес.
Джером буквально нутром почувствовал странное настроение в комнате первого звена. Вынув изо рта травинку и бросив её в пустой камин, он сделал решительный шаг по направлению к дверям.
Джон и Робин сидели друг против друга с задумчивыми лицами.
– Что случилось, сэры?
– Прикрой плотно дверь, – хмуро ответил Райт. – Случилось непоправимое.
– Кто-то умер? – догадался поэт.
– Да, отец… – ответил Красный Джон, подняв на друга полный тоски взгляд.
Остин Вендер нахмурился и сел на свою кровать. Он тоже совсем недавно потерял родителей, и весть о смерти отца Джона воспринял как собственную боль.
– Только это ещё не всё… – снова опустил голову Райт.
Поэт вскинул взор на друга, почувствовав в его голосе странные нотки.
– Он оставил мне целое состояние в наследство.
– Это не самое страшное, что могло с тобой произойти. Старик Грендбер, например, оставил сыну одни долги.
Не отрывая от Джерома своих полных печали карих глаз, Джон прошептал:
– А мне досталось то, чему будет рад любой мужчина в Англии… Любой, кроме того, в чьём сердце живёт наследница престола.
– Что же это? – не понимая намёков, спросил Остин Вендер.
– Корона герцога… – хмуро констатировал Райт.
Джером присвистнул и посмотрел на Робина.
– Ей-богу, я тоже ничего не знал, – ответил Винтер, словно оправдываясь.
– Ребята, геральдику учить надо было с детства, – пробурчал валлиец. – Джон, как ты мог не знать, что родители – такие знатные особы? Как ты мог не знать своего рода?
– Я воспитывался в глухой деревне, а когда вернулся, они убрали щиты с ворот замка, – глухо отозвался новоиспечённый герцог, глядя на кончики своих сапог. – Я только сейчас понимаю, почему. Именно по причине своей знатности родители и удалились от столицы. Они не хотели, чтобы я стал придворным или офицером. Вернее, отец не хотел – он написал мне письмо, в котором просит прощения за то, что лишил права рождения. Права стать придворным. Вернее, одним из первых придворных короля. А мама как раз на этом сейчас настаивает, считая, что они незаслуженно украли у меня возможность вести светский образ жизни. Они ведь не знают… – прикрыв глаза, добавил мужчина, и боль кольнула его в сердце. – Ничего не знают…
– Твой отец сейчас уже знает всё, – подняв глаза к небу, ответил поэт.
– Зачем мне этот чёртов титул? – прошипел Красный Джон. – Я не хочу служить в Виндзоре. Я не хочу заниматься политикой. Не хочу быть придворным. Мне нравится моё место здесь – в Эшерском лесу. И титула барона мне было более чем достаточно, чтобы на правах лорда посещать дворец и выполнять приказы Его Величества.
– Заставить тебя стать светским человеком никто не сможет, – произнёс Джером. – Но вот от сватов устанешь отмахиваться, как только двор узнает.
– Поэтому я попросил Дебору в течение 10 дней хранить молчание. Джей… – Райт пристально посмотрел в глаза другу и покачал головой. – Ты сможешь сделать то же самое? Ты же собираешься ехать к Ирене сегодня.
– Я буду нем, как рыба. Но что даст тебе эта отсрочка?
– Возможность принять самого себя.
Остин Вендер понимающе кивнул.
– Если Ирена узнает, она постарается сделать всё, чтобы мы стали ещё более частыми гостями в Виндзоре, – произнёс Робин. – Тебе придётся приложить немало усилий, чтобы охладить её пыл.
– Нет, сэры, – едва заметно усмехнулся Джером. – Она слишком хорошо чувствует нас, чтобы навязывать Джону то, что ему не по нраву. Иной разговор, что право пэрства в парламенте тебе всё равно дадут… А вот как тебе теперь при дворе появляться… Зная, что тебя всего полшага отделяет от неё…
– Щекотливое положение… – согласился Винтер.
– И я не поручусь, что это не взаимно, – молвил поэт и сразу поймал укоризненный взгляд командира.
Эрик сидел на бугорке, опершись на сосну, а Дебора – рядом с ним, навалившись на его мощное плечо спиной. Юноша окончательно распустил причёску кузины, играя прядями тёмных волос. Молодые люди долго молчали. Девушка устремила взгляд в небо, которое стремительно затягивали чёрные тучи, а Эрик любовался её хорошенькой головкой.
– Деби, ты помнишь нашу детскую клятву? – вдруг спросил страж.
– Да, помню, – не оборачиваясь, ответила Дебора и закрыла глаза.
Эрик погладил её по голове и заговорил:
– Клянусь я любить…
– …и быть рядом всегда, – подхватила мисс Вайт, не открывая глаз.
– Клянусь не покинуть тебя никогда.
– Клянусь, что я буду твоею судьбой…
– …с тех пор, как ты станешь моею женой.
Юноша заглянул в лицо девушки. Она открыла глаза и, отодвинувшись от кузена, повернулась к нему всем телом.