Шоколадное дельце
Шрифт:
– Я освобождаю тебя от этой детской клятвы, Эрик. Ты не можешь быть скован какими-то нелепыми узами прошлого.
Страж покачал головой:
– И ты не можешь вот так взять и сама освободить меня от нашей общей клятвы. Мы давали её вместе. И я придумал её не просто так.
– Я знаю, ты всегда был увлечён мной.
– Деби, я… помню, что мой отец обещал своему брату, твоему отцу, что мы поженимся, когда вырастем.
– Дурачок, – ласково проговорила Дебора и провела рукой по щеке Эрика.
– Нет, ты не понимаешь! Я всё это время помнил нашу клятву.
– Так почему же ты не приехал за мной? – склонив голову, спросила девица, заглядывая в голубые глаза жениха.
– Я думал, ты ещё маленькая… Тебе должно в этом году лишь шестнадцать исполниться.
– Нет, ангел мой, мне уже есть восемнадцать. Я обманула тебя в прошлый раз, снизив возраст… – отняв свою руку, ответила Дебора. – Чтобы ты меньше ко мне приставал со своими поцелуями.
Эрик улыбнулся той прекрасной, ослепительной улыбкой, перед которой не могла устоять ещё ни одна девушка, встречавшаяся белокурому красавцу на пути.
– Я очень рад.
– Так что мы будем делать с нашей клятвой?
– Повторять её друг другу каждый день, до тех пор, пока ты не станешь моею женой…
Дебора хотела что-то сказать, но передумала, опустила ресницы, перебрала рюши на подоле платья, потом снова подняла глаза на кузена и спросила:
– Как мне расценивать твои слова?
– Как предложение руки и сердца, конечно же! – воскликнул страж.
Шатенка сдержанно улыбнулась:
– Хм… А как же твоя служба?
– А разве мне нельзя жениться?
– Я не знаю. Но… Может, твой батюшка передумал.
– Мне двадцать один год, Дебора.
– Ещё не двадцать один … – хитро возразила девушка.
– Но скоро исполнится, – согласился Эрик. – И я смогу делать всё, что посчитаю нужным.
– А наше родство?
– Да что ты всё палки в колёса ставишь?! – воскликнул Вайт. – Ты же мне не родная сестра, в конце концов, а троюродная!!!
– А как же самое главное, Эрик?..
– Что? – удивлённо округлил глаза юноша.
– Как же чувства?
– Извини… – пробормотал страж и встал перед девушкой на колено. – Дорогая моя Дебора, я несколько лет только и мечтал о том, чтобы иметь возможность сказать тебе эти слова: я люблю тебя, всегда любил только тебя и только о тебе думал! Прошу тебя, Дебора Вайт, будь моей женой! Будь моей и только моей навсегда!
Шатенка улыбнулась и тихо ответила:
– Я подумаю.
– Хорошо, – согласился юноша. – Я подожду.
Эрик хотел поцеловать девушку, но она остановила его, приложив к губам кузена свои пальчики, и произнесла:
– Проводи меня до дома, ангел мой. Я боюсь, что эти негодяи могут вернуться.
– Может, не
– У меня там дело. Гостиница строится! На что я буду жить, если сейчас брошу всё? К тому же теперь, я надеюсь, у меня появились хорошие заступники, и никто ко мне более не сунется.
Дебора мягко улыбнулась.
– Ну что ж, поехали…
С этими словами Эрик поднялся и подал руку девушке, которая отныне по праву могла называться его невестой.
Стал накрапывать дождь.
Горячая кружка обжигала пальцы. Придворный кулинар так постарался в приготовлении шоколада, что густой тёмный напиток, испускающий чуть горьковатый аромат по всем комнатам в покоях Ирены, долгое время не остывал. Принцесса снова взяла кружку в руки.
…День выдался серым и промозглым. На душе скребли кошки. Обещавший приехать к обеду Джером до сих пор не появился. Уже три четверти часа наследница не отходила от окна, бесцельно глядя в парк и лишь изредка прохаживаясь по комнате. Её волнение нарастало, поэтому принесённая Эйдой горячая порция американского напитка оказалась как нельзя кстати.
– Говорят, что шоколад поднимает настроение, – ставя поднос на маленький столик возле софы, произнесла камеристка.
– Спасибо, Эйда, – почти беззвучно ответила принцесса, не отрывая взора от окна.
Вскоре, влекомая ароматом горячего шоколада, наследница оторвалась от созерцания мокрого парка и взяла напиток.
Но кружка обжигала пальцы…
Около четверти часа дочь короля просидела молча на подоконнике и не сделала ни одного глотка. Шоколад стоял рядом. За окном разбушевался ветер.
– Непогожий денёк сегодня, – вслух произнесла брюнетка, выглянув за занавеску балкона.
– С утра ещё было солнце, – отреагировала Ирена, продолжая смотреть в окно. – Но что-то случилось… И погода испортилась. Пришёл шторм. Не к добру этот ветер, Эйда. Ветер перемен…
– Миледи, – проникновенно произнесла мудрая Эйда, подойдя ближе к наследнице, – любые перемены – это воля Божья. И даже если они изначально кажутся нам наказанием, это значит лишь то, что мы не умеем рассмотреть за посланными свыше испытаниями милость.
Принцесса отвела взгляд от окна и посмотрела в глаза своей верной камеристке:
– Всегда поражалась тому, как ты умеешь из любого тупика найти выход.
Брюнетка едва заметно улыбнулась:
– Так намного проще жить!
Звонкий цокот копыт отвлёк внимание наследницы от разговора, и она буквально вросла в оконное стекло, прильнув к нему ладошками.
Предчувствие не подвело Ирену: красивый брюнет в красном плаще верхом на вороном жеребце пересекал боковую аллею по траве, игнорируя геометрию парка, и уже через несколько мгновений гарцевал под её балконом.