Шопинг с Санта Клаусом
Шрифт:
— Эврика! — хрипло каркнул Руди, мгновенно пробудившись.
При активной помощи бесценной бабули-интуиции инспектор Виккерс нашел связующее звено!
«Звено» было женского рода и носило красивое имя Элена — фамилию дамочки Руди забыл, но легко мог заполнить эту небольшую лакуну, разыскав в кармане куртки ее визитную карточку. Однако бежать в прихожую, где на вешалке сохла подмоченная одежда, инспектор не спешил. Наоборот, он поудобнее устроился в любимом кресле, чтобы не торопясь обдумать свое внезапное озарение.
— Начнем с первого убитого! — сказал себе Руди и азартно потер руки, словно лично собрался кого-нибудь со вкусом убить, а потом еще и с аппетитом съесть.
На первое был русский турист Юрий Солнцев, прилетевший в Берлин самолетом «Люфтганзы» из российского города Екатеринодара. Его связь с приметившейся Руди Эленой была очевидна: эти двое жили в одном городе и работали на местном телевидении.
— Пойдем дальше, — сказал себе довольный Виккерс и перешел ко второму блюду.
На второе (в лучших китайских традициях) была подана собака: достославный Вальтер Браунинг Третий, задушенный точно так же, как Солнцев, и аналогичным образом посмертно утопленный в Шпрее.
— Кто нашел чемодан с собачьим трупом? — сам себя спросил Руди. И сам себе с большим удовольствием ответил:
— Та самая Элена! Связь очевидна, идем дальше.
Третьим блюдом в интеллектуальном меню сыщика стояло загадочное убийство Юргена Фоли, задушенного, как и две первые жертвы, и так же погруженного в Шпрее не в натуральном виде, а в своеобразной упаковке: всей-то разницы, что в случае с Фоли это был не чемодан или не сумка, а костюм медведя. Оригинально, но не настолько, чтобы навести сыщиков на след убийцы.
— Совершенно обыкновенный карнавальный костюм, дешевый, китайского производства. Такие под Рождество в любом супермаркете навалом в ящиках лежат, — вспомнил Руди.
Однако именно заурядный новогодний наряд позволял предположить связь между третьим убийством и вторым — ведь мертвую собаку из реки «та самая Элена» тащила не одна, а в паре с молодым человеком, одетым в новогодний костюм Санта Клауса!
Тут инспектор подпрыгнул, словно бабуля— интуиция кольнула его своей спицей не в те полушария: в связи с убийством номер два он вспомнил еще одну неопознанную костюмированную личность! Некто в костюме Оленя глазел на погоревший офис BDT, как раз когда сам Руди осматривал пепелище в компании с зятем безутешной владелицы Вальтера Браунинга! Что, если редакция туристических программ интересовала Оленя безотносительно пожара, а как место гибели таксы? Тогда, может статься, этот самый Олень не просто зевака, а злодей, которого потянуло на место преступления!
— К тому же, пожалуй, это все-таки не Олень был, а Олениха! — вспомнив ножки в шелковом трико и каблучки-копытца, рассудил Руди.
И ему вдруг стало ужасно интересно, что делала вчера днем «та самая Элена» и чем она занимается сейчас.
32
— Подумаешь, бассейн! — проводив взглядом упорхнувшую подружку, фыркнула Ирка.
Ее немного (самую малость) угрызала совесть — на тему, что уважающая себя женщина обязательно должна заботиться о своей фигуре. Фигура у Ирки была большая и забот о себе требовала соответствующих. Однако, в отличие от других женщин, Ирина не тяготела к минимализму. Раз и навсегда определив свой идеальный вес трехзначным числом из единички с двумя нулями, она заботилась, главным образом, о том, чтобы не потерять ни грамма. Бассейн при таком подходе действительно был не нужен.
— Нужна шоколадка! — огладив перед зеркалом свои упругие бока, постановила уважающая себя женщина.
Она надкусила шоколадный батончик, бухнулась в кровать и оживила телевизор. Он включился на старом фильме, герой которого неполиткорректно крикнул: «Получи, фашист, гранату!» — и через мгновение грохнул взрыв, уведомивший отправителя о получении адресатом заявленной авиапосылки. Ирка, настроившаяся на безмятежный отдых, прибрала звук и переключила русскоязычный спутниковый канал.
— Шпиль ми! — игриво заурчал на экране костлявый вурдалак бесконечно позднего бальзаковского возраста.
— Вот! — самодовольно сказала Ирка, потыкав в сторону экрана объедком батончика. — Вот во что превращаются женщины, многие годы изводящие себя диетами!
Она с нескрываемым удовольствием просмотрела рекламный ролик, переключила канал, снова попала на бабулю-вурдалачиху, еще раз насладилась созерцанием ее грешных мощей и внезапно загорелась желанием сфотографировать это чудище: чтобы носить фотографию в сумочке и поднимать себе настроение в редкие минуты малодушного уныния у магазинных витрин, населенных анемичными манекенами.
Подружкин фотоаппарат лежал на прикроватной тумбочке, и Ирка начала фотоохоту за кокетливой телевизионной старушенцией. Та на диво резво скакала с канала на канал, подстеречь ее оказалось делом весьма непростым и столь же увлекательным. Рассудив, что очередной рекламный блок обязательно будет сразу после выпуска новостей, Ирка заранее выстроила кадр и залегла в засаду с видом на диктора Второго национального телевидения Германии.
Белозубый загорелый дядечка с растрепанной прической, словно он только что вылез из стога сена, жизнерадостно повествовал о событиях в жизни города Берлина. Ирка безразлично прослушала сообщение о режиме работы столичного общественного транспорта в последние дни старого года, пропустила мимо ушей информацию о вернисаже неизвестного ей пейзажиста и насторожилась, когда диктор мастерски трансформировал беззаботную улыбку в жутковатый оскал и зловеще сказал:
— А теперь криминальные новости.
В квадратном окошке, под которым растрепанный диктор в студии смотрелся как болтливая деревенская кумушка на завалинке пасторальной избушки, живописное изображение пасущейся на альпийском лугу буренки сменилось фотографией какой-то темной мохнатой туши. Картинка ожила и приблизилась, вытеснив за кадр тарахтящего диктора. Камера крупно показала огромную косматую лапу с когтями, похожими на огрызки карандашей, а затем вдохновенно проехалась по сложной кривой, объединив ажурные чугунные перила, поблескивающую под мостом маслянисто-черную воду, пластиковую ленту полицейского ограждения и вытянутую физиономию какого-то дедушки с собачкой, лохматая мордочка которой выглядывала у него из-за пазухи, как хризантема из петлицы. Невидимый диктор с большим чувством озвучил шокирующее сообщение о том, что из-под моста в историческом центре города извлечен труп юноши в карнавальном костюме медведя. И сразу после этой новости на экран выскочил тот самый живой труп в костюме одалиски, появления которого Ирка ожидала с камерой наизготовку. Однако фотоохотница уже потеряла интерес к съемочному процессу.
— Ленка! Ты это видела?! — завопила она.
И тут же сообразила, что Ленка не могла «это» видеть, так как удалилась из номера минут пять назад.
— Надо ей рассказать! — срываясь с кровати, пробормотала Ирка.
Госпожа Максимова не считала себя слабой женщиной, но на то, чтобы удержать в себе распирающие ее эмоции до возвращения подруги, ее сил не хватало. Мельком глянув на себя в зеркало и решив, что в полотенечном тюрбане на голове и махровом халате на более обширных территориях организма она выглядит внолне подходяще для короткого визита в бассейн, Ирка выскочила из номера и просквозила по пустому коридору в лифт.