Шопинг в воздушном замке
Шрифт:
– Я загрузил Лику работой, – вдруг заявил Исидор, входя в холл. – Забыл у тебя, Вера, разрешения спросить, уж извини за своевольство. Отправил ее сначала в аптеку, потом в издательство за корректурой, а еще к Фельдману послал.
– Конечно, Сидя, – защебетала Путинкова, – Лика может быть целыми сутками в вашем распоряжении. Просто не хочется, чтобы домработница получала деньги, ничего не делая.
– Мне давно нужен секретарь, – продолжал Исидор, – Лика ответственная, заберу ее к себе.
– Но, Сидя, – растерялась Вера, – а как же хозяйство?
– Думаю, ты сама справишься, – отрезал математик. – Впрочем, Лика тебе поможет. Девочка, иди умойся и возвращайся к своим обязанностям. Вера, ты имеешь что-нибудь против?
– Конечно, нет, – кисло ответила невеста. – Ваше желание – закон!
Я вошла в свою комнату, положила Плюшку на кровать и позвонила Кирюше.
– Лампа! – обрадовался он. – Как дела?
– Пока не очень, но скоро наладятся. Ты можешь завтра приехать в Москву?
– Да. А зачем?
Я рассказала Кирюшке о несчастной Плюшке, не забыв уточнить, что нахожусь в доме под видом домработницы и никто не разрешит мне оставить здесь животное.
– Можешь не продолжать, – закричал Кирюша. – Бедная Плюшка! Ровно в десять утра я прикачу.
– Стой во дворе, не звони в квартиру.
– Принимаешь меня за дурака? – полез в бутылку мальчик.
– Нет, просто предупреждаю, – ответила я.
Исидора в кабинете не было, а на кухне сидела одна Вера, которая язвительно протянула:
– Ты понравилась старику.
– Это случайно, – улыбнулась я.
– Будешь у него секретарем?
– Исидор скоро меня выгонит. Я ничего не понимаю в математике!
Вера подошла ко мне вплотную.
– Павел не хочет наводнять дом прислугой.
– Понятно.
– Его раздражают посторонние.
– Ясно.
– Здесь раньше распоряжалась одна Олимпиада.
– Похоже, она не очень хорошо справлялась с обязанностями, – отметила я.
– Не очень хорошо? Отвратительно! Посмотри вокруг – грязь от пола до потолка, и кошками воняет.
– Может, поменять лоток? – предложила я.
– Какой? – заморгала Вера.
– Кискин туалет, – пояснила я.
– В доме нет животных.
– Но я видела кошку!
– Тебе показалось.
Пальцы моих ног невольно дернулись. Ладно, можно отнести серую тень, шмыгнувшую мимо, к обману зрения, но как квалифицировать лужу на полу?
– Был кот! – воскликнула я.
– Никогда! – отрезала Вера. – Вонь осталась после Лидии. Жена Матвея обожала свою сиамку Лидку и вечно приводила ее к Исидору. Я, естественно, даму никогда не видела, но Паша рассказывал. Сейчас тут котов нет. А у Моти их семь штук, он ими обзавелся, когда его дочь Галя в Америку уехала.
– Ясно, – я решила не спорить.
– А пыльные журналы, книги... – не успокаивалась Вера. – Они везде! Падают на голову даже в туалете. Исидор за всю свою жизнь ничего не выбросил, а то, с чем он решал расстаться, прибирала Олимпиада. Не удивлюсь, если где-нибудь лежат в коробочке молочные зубы академика и хранится его первая пеленка. Нет, скоро здесь все будет по-моему.
– Как? – не утерпела я.
Вера уперла руки в бока.
– Сначала найму бригаду, которая рассортирует книги. Ненужные снесут на помойку. Потом туда же отправятся статуэтки, салатнички, ракушки и салфетки. Затем – ремонт. Смена всего! Куплю мебель...
– Навряд ли Исидор согласится, – покачала я головой, – он не захочет перемен.
– И спрашивать его не стану! – фыркнула Вера. – Только распишемся, и я возьмусь за дело.
– Вы не боитесь проклятия? – спросила я.
Путинкова осеклась, потом неуверенно сказала:
– Нет. Павел рассказал мне о прежних женах, но они умерли случайно. И это было давно.
– У вас есть враги?
– У меня? Шутишь! Откуда?
Я пожала плечами.
– Даже у ангела найдутся завистники. Может, кто-то не хочет, чтобы свадьба Брыкина состоялась.
– Глупости.
– Но Клара умерла, надев ваш палантин!
Вера нахмурилась.
– Лучше поставь чайник. И выстирай рубашку Павла.
Я молча выполнила первую часть приказа. Потом шагнула в коридор и не удержалась:
– Вера, будьте осторожны. Заприте черный ход!
– Ладно, – сказала она, – сходи и задвинь щеколду.
Я сгоняла к запасной лестнице и с большим трудом сумела засунуть в пазы огромный железный прут, служащий шпингалетом. Затем, слегка успокоившись, тщательно заперла парадную дверь, проверила, закрыты ли окна – первый этаж все-таки! – и с чувством выполненного долга отправилась стирать рубашку.
Автоматической «прачки» в необъятной ванной комнате не нашлось, зато в углу стояло громоздкое сооружение со шлангами. Больше всего оно напоминало гигантскую кастрюлю на колесах. Я почесала в затылке и сообразила: при помощи одной резиновой трубки в чрево бабушки современных стиральных машин наливается вода, на дне расположен винт, вон та зеленая кнопка, вероятно, включает систему, а красная останавливает. За дело, Лампа!
Я натянула конец шланга на носик крана и открыла воду. Потом я открыла плетеную корзину, нашла там один халат, несколько полотенец, рубашку и запихнула все это в «прачку». Теперь мне понадобился стиральный порошок. Никаких коробок или бутылок с гелем на виду не было. Я пошарила в шкафчике под раковиной и обнаружила там около ста штук черного, отвратительно пахнущего хозяйственного мыла с выдавленной на каждом бруске таинственной цифрой: «72>– вот Зина, наша домработница, плюхает такой „кирпич“ в воду и протяжно говорит:
«Поганое корыто никогда не бывает сыто»...
Двумя пальцами я уцепила кусок и швырнула его в агрегат. Ну ладно, начнем. Палец нажал зеленую кнопку, на всякий случай я втянула голову в плечи. Но ничего не произошла, похоже, «прачка»-прабабушка сломана. Я подошла к баку и в ту же секунду сообразила: машина не включена в электрическую сеть.
Меня охватило уныние. И зачем я налила воды, да еще засунула в мертвого монстра кучу белья? Теперь придется вычерпывать воду ковшом и стирать халат, полотенца и сорочку вручную. Будь я поумней, дело ограничилось бы одной рубашкой Павла.