Шпага д’Артаньяна
Шрифт:
Девочка Милочка жила в том же доме, что и Поповы.
Она была у Марьи Ивановны вроде секретаря и очень гордилась этим. Вела запись, кто какую взял книжку, следила, чтобы не трепали и возвращали во-время, и еще устанавливала очередь на желающих гулять с Пуделькой. А таких было очень много, потому что Пуделька отличалась весёлым и ласковым характером и позволяла делать с собой что угодно: тискать, тянуть за уши и даже садиться верхом.
После случая на реке Витя очень скоро стал одним из частых посетителей в доме Поповых.
Почему ему сразу
Нельзя сказать, чтобы Витя отличался дома или в школе особенной вежливостью или дисциплиной. У Поповых же он говорил «спасибо» и «извините» так часто, что даже Калерия Геннадиевна удивлялась.
С книжками Витя был аккуратен и точен, как часы, и Гаврила Семёнович вскоре стал давать ему самые интересные и любимые свои книги и журналы, а Марья Ивановна отпускала его гулять с Пуделькой хоть на целый вечер. Милочка тоже не могла нарадоваться: после первого же замечания Витя стал возвращать книги обёрнутыми в газету и даже с подписанными, правда, ужасными каракулями, названиями.
И странное дело! Стоило только Вите придти к Гавриле Семёновичу сменить новую книжку, как у Милочки сразу же находилось какое-нибудь важное дело к Марье Ивановне, и она тоже поскорее спускалась со второго этажа в квартиру Поповых. Как она узнавала, что Витя пришёл, оставалось тайной.
Глупые мальчишки во дворе, конечно, заметили всё и прозвали Милочку «невестой». Милочка обижалась и плакала, а Витя делал вид, что не обращает на это никакого внимания.
Глава третья
Витя выбежал от Гаврилы Семёновича в превосходном настроении.
«Вот это подарочек! Вот это да! — про себя твердил он, — А родители согласятся. Ещё бы не согласиться!..»
Шпага в штанине мешала ему быстро идти, и он пошёл тише, не сгибая ногу, прихрамывая, но стараясь держаться как можно прямее.
Свернул в кривой, кончавшийся тупиком переулок. Этим переулком Витя обычно избегал ходить, потому что там жил и властвовал Валька Пузырь из шестого «Б» их школы, известный задира и силач, не пропускавший ни одного чужого мальчишки через свой проходной двор. А чтобы скорее попасть домой. Витя решил идти именно проходным двором. Сейчас, чувствуя за поясом шпагу, он был готов на всё!
Так и есть!
Пузырь стоял в воротах, окружённый, как всегда, своими ребятами. Издали он щурился на подходившего Витю.
Засунув руку под куртку и положив её на эфес шпаги, с забившимся сердцем Витя шёл навстречу опасности.
— Эге! — зловеще процедил сквозь зубы Пузырь.
Витя, не дрогнув, продолжал идти.
Завернул в ворота и особенно медленно стал подниматься в гору. Он готов был поклясться, что Пузырь сам уступил ему дорогу.
«Прошёл, как
И хотя ему страшно хотелось обернуться, всё — таки не обернулся.
А Пузырь в это самое время говорил своим ребятам:
— Да что с ним связываться! За живот держится и хромает. Инвалидов не трогаем…
Благополучно миновав проходной двор. Витя вышел на свою улицу и чуть не запрыгал от радости. Но шпага больно ткнула его в бок, и он опомнился.
Всё же у себя в подъезде он дал себе волю: прихватил рукоятку обеими руками и, как на крыльях, взлетел на третий этаж.
Родители были дома.
Витя уже наметил себе план действий. Он ворвётся в комнату, выложит перед восхищёнными родителями шпагу и, пока они будут любоваться ею, потребует расписку.
Но всё получилось не так.
Ещё из кухни Витя услышал сердитый голос матери, говорившей отцу:
— Ты бы поменьше с приятелями в пивной сидел да побольше детьми занимался. Мальчишка вон совсем от рук отбился. И деньги целее будут…
На это отец громко крякнул.
«Поссорились! — подумал Витя, не заходя в комнату. — Если из-за меня, расписки не видать. А может, денег до получки не хватило?»
И он решил, что пока родители не в духе, разговор про шпагу лучше отложить.
Витя потосковал в коридоре, сбросил на сундук куртку. Шпага не давала ему покоя: надо было немедленно показать её кому-нибудь.
— Ты где это был? — строго спросила игравшая в коридоре с соседской девочкой Танюшка. — За тобой Шурик Кривошипов заходил, заходил…
— Кривошипов? Когда? — обрадовался Витя. Это был выход.
— Полчетвёртого. В музей идти. А мама велела, как придёшь, чтобы дома сидел! — прибавила она, увидев, что Витя снова надевает куртку.
Но Витя только грозно посмотрел на Танюшку и скрылся за дверью.
Кривошип! Как это он сразу не сообразил? Конечно, надо было сейчас же показать шпагу Кривошипу.
Однако Витя тут же вспомнил слова Гаврилы Семёновича: «Шпагу из дома не выносить…»
Да, но ведь можно с чистой совестью считать, что он и не заходил домой! А расписку? Расписку-то до вечера ещё успеет получить!
И Витя снова очутился на улице.
Уже смеркалось. Кое-где в окнах зажглись огни. В полумраке дома стали выше, от них на мостовую падали чёрные тени. Казалось, что в каждой подворотне человека поджидает опасность.
Витя решительно шагал по тротуару.
И воображение быстро стало рисовать и подсказывать ему самые необыкновенные картины. Одну заманчивее другой.
Неплохо было бы, например, встретиться сейчас же один на один в тёмном переулке с тем же Пузырём и, вытащив из-за пояса шпагу, обратить его в позорное бегство.