Шпага д’Артаньяна
Шрифт:
Трудным оказался для него первый день каникул!
Глава пятая
Мишка добросовестно выполнил витино поручение.
В девять часов вечера Гаврила Семёнович услышал стук в окно и вышел отворить дверь.
Перед ним стоял маленький мальчик в большой ушанке.
— Родители согласны, расписка будет! — пискнул он и исчез, как сквозь землю провалился.
— Ну вот, а ты беспокоилась! — сказал Гаврила Семёнович
Дело в том, что в тот день Марья Ивановна, узнав, что Гаврила Семёнович подарил Вите старую шпагу, долго журила мужа.
— Легкомысленно ты поступил, — говорила она. — Тебе всё шутки, а как бы неприятности не вышло.
— Ну, какие там неприятности! Сломанная, тупая шпага совершенно безопасна. Уж очень Витя ко мне с ней пристал… Ты бы видела, какие у него были глаза! Он же помешался сейчас на мушкетёрах…
— Тем хуже! — возразила Марья Ивановна.
— А это мы ещё посмотрим. Есть у меня тут одно соображение…
— Слишком мудрено что-то у тебя получается! Знаешь, какие мальчишки неосторожные… — ответила Марья Ивановна.
— Да что ты, в самом деле, панику развела? Витя никогда нас не обманет. А он обещал мне шпагу из дома не выносить, и родители его знают и разрешили. Что же тебе ещё нужно?
— Так-то так, но всё же… Легкомысленно ты поступил!
А у Вити тем временем дела обстояли так.
На следующее утро, проснувшись, он первым делом сунул руку под матрац — шпага лежала на месте.
Танюшка спала рядом в кроватке, отец уже ушёл. Витя и не слышал, как он встал; мать не гремела на кухне посудой, верно, была на рынке.
Вите сразу расхотелось спать.
На цыпочках, босой, он подошёл к зеркалу со шпагой в руке. Вид оказался совсем не подходящий: взъерошенный мальчишка в трусах с красными, как помидоры, щеками.
Недолго думая. Витя содрал чёрную клеёнчатую обложку с общей тетради, вырезал маску с дырками для глаз, прихватил на затылке тесёмкой… Ого! Получилось здорово…
Смущали только голые ноги и грудь.
Витя сдёрнул с вешалки материну шаль, завернулся в неё, как в плащ. Так было уже почти похоже! Затем он вытащил из шкафа новые отцовские сапоги, натянул их, отворотив голенища, как у настоящих ботфортов. Теперь уже Витя остался доволен собой!
Бормоча что-то себе под нос, он то прикладывал шпагу к бедру, то перебрасывал шаль с плеча на плечо и притопывал сапогом…
Наконец, сделав выпад, вступил в бой с воображаемым противником. Колол, рубил, наступал и поразил уже целых восемь врагов из числа зарубок…
—
Витя грозно повернулся.
Маленькая Танюшка сидела на кровати и смотрела на него, вытаращив глаза.
— А тебе какое дело? — грубо ответил Витя, скрывая смущение.
— А вот я маме скажу… И что ножиком длинным в диван тыкаешь! Ты что, в «Кота в сапогах» играешь, да?
— «Играешь»! «В кота»! — криво усмехнулся он, срывая маску. — Ничего ты не понимаешь! Если отцу с матерью хоть слово скажешь, вот, видала?
Он показал Танюшке кулак. Вид у него был такой свирепый, что девочка съежилась.
В это время в передней зазвенел звонок.
Витя быстро скинул шаль, сапоги, засунул всё в шкаф, шпагу пихнул под матрац, вторично погрозив сестрёнке кулаком, и побежал в переднюю.
— Ты уже пришла, мамочка! — сладким голосом пропел он входившей матери и схватился за кошёлку с продуктами.
— Успеешь, не трогай без времени! — остановила его мать. — Не умывался, небось, ещё? Вот напеку оладьев, сядешь за стол и поешь.
— Да я же, мамочка, не для того! Я помочь!
— Помочь? Что это с тобой? Ну, неси, коли так, помощник.
— Я, мам, и чайник сейчас поставлю! — суетился Витя, — И картошки тебе почищу!
— С чего бы это? Уж не натворил ли чего? — Татьяна Петровна с удивлением посмотрела на сына, проходя на кухню.
— Да что ты, мама, ведь это, когда занятия, я тебе не всё делаю!
— Не всё? Лучше скажи — ничего. Ну, помогай, помогай, сынок! Со школой-то нынче куда пойдёте?
— Может быть, на каток, только лёд, наверное, растает. Мам, а папа когда придёт?
— Не знаю. Витик, обещался к вечеру… Буди Танюшку-то чай пить; у меня пироги стынут…
Весь день Витя старался угодить матери изо всех сил. Не дразнил Танюшку, убрал всё в комнате и даже сам вынес ведро с мусором.
Отец пришёл поздно.
После ужина Витя приступил к делу.
— Папа, — сказал он ласково и обнял отца за шею.
— Что тебе, Витик?
— Папа, ты просьбу одну мою выполнишь?
— Конечно. Если просьба того стоит.
— Папа, дай расписку, что мне можно держать шпагу!
— Что-о? Какую ещё шпагу? — отец высоко поднял брови.
Витя достал из-под матраца шпагу.
— Вот эту. Мне её подарил Гаврила Семёнович! Ну, знаешь, куда я за книжками хожу. И велел, чтобы я от тебя расписку принёс. Гляди, какая!..