Шпага императора
Шрифт:
– Бригаду Скалона туда, - и протянутая рука указала приблизительное место дислокации драгун на ближайшее время.
– Адъютанта я всё равно отправлю, но вы обещали более быстрое средство оповещения...
– Разрешите выполнять?
– Приказываю выполнять!
Вполне разумное решение: либо прикрыть возможное место прорыва кавалерией, либо приготовить её к преследованию разбитого противника.
Ведь это готовый к обороне строй линейной пехоты практически непрошибаем для кавалерии (исключая
А вот пехота врага, только что смявшего боевые порядки твоих мушкетёров или егерей - совсем не свернувшееся для обороны от кавалерии каре: заряды расстреляны, строй нарушен... Рубить такое для конников - одно удовольствие...
Пяти минут мне хватило, чтобы добежать до Афины, и доскакать в указанное генералом место.
Две ракеты белого дыма, ушли в небеса ещё через минуту. (Чёрный дым был бы сигналом Сумскому гусарскому).
Ещё десять минут, и кавалерийская бригада, увидев сигнал, стала выходить на исходные...
Они шли галопом. Все как один, на серых лошадях.
То есть не вся бригада на серых, и не все галопом, но те полтора десятка всадников, что неслись впереди основной колонны, сидели именно на серых.
Когда подскакали, стало понятно, что это музыканты.
Полковой, или бригадный оркестр.
Построились не сходя с коней, отдышались... И, дождавшись приближения Иркутского драгунского, именно, (извините за плагиат, Михаил Афанасьевич) 'урезали' марш.
И какой марш!
Ай да Серёга! Ай да сукин сын!! Ай да умница!!!
Пусть это было и не исполнение на уровне даже небольшого духового оркестра двадцатого века, но 'вставило'! Даже мне.
Пусть не было геликона, но трубы, валторны, фаготы и флейты, сумели передать главное - настроение.
Над полем боя (вернее в ближнем его тылу) зазвучала самая (на мой взгляд) гениальная музыка из всего, что создали все композиторы мира от его сотворения и до наших дней. Музыка, не способная 'не зацепить' солдата идущего в бой.
Пушечная канонада, ружейные выстрелы, были просто органичной 'приправой' к главному 'блюду' в, так сказать, 'акустическом' смысле:
Все ближайшие окрестности, перекрывая грохот взрывов, накрыли звуки бессмертного 'Прощания славянки'.
Музыканты 'целовали медь' во всю мощь своих молодых и здоровых лёгких, а подходящие драгуны, перестраиваясь из походной колонны в готовую для атаки шеренгу, просто всем своим видом являли готовность дать ответ на вопрос: 'Где Илья твой, и где твой Добрыня?..'
Молодец всё-таки Горский! Этот марш стоил всех песен Высоцкого, Окуджавы и иже с ними. Всего того, что он перепёр из нашего времени. Наверное, стоил даже моих 'телег-самобранок'...
Бесподобная музыка, хоть и не в очень качественном исполнении, продолжала разливаться вокруг, и я с удивлением обнаружил, что не только стискиваю ручку шпаги, но даже на треть вытащил её из ножен.
Честное слово: безумно хотелось вскочить на спину своей Афине, и присоединиться к рядам этих 'кентавров'. И рвануться вместе с ними в сечу.
Глупость, конечно - кавалерист я никакой, лошадь для меня, просто средство передвижения. Даже такая, как моя несравненная кобыла, родней которой в этом мире только несколько человек - по пальцам пересчитать можно.
В общем: нечего мне в кавалерийскую рубку соваться. Но хотелось. Именно от выводимых музыкантами звуков хотелось...
А уж иркутцы, наверняка посильнее, чем я, жаждут помахать своими палашами.
Спасибо тебе, (то есть ВАМ), простой трубач-кавалерист Агапкин, за эту гениальную музыку! Спасибо от всех россиян моего мира, и, особенно, от тех, кто сейчас стоит на этом поле.
Эта мелодия, написанная унтер-офицером, достойна стать гимном Империи. И, скорее всего, станет. Такое не может остаться маршем Иркутского драгунского полка.
– Капитан Демидов?
– я обернулся и увидел, что на рыжем жеребце ко мне приближается штабс-капитан Арнаутов, с которым познакомился при своей первой встрече с Серёгой. Вернее, уже капитан.
– Какими судьбами?
– Чего удивительного встретить военного на войне, Алексей Трифонович, - пришлось слегка поднапрячься, чтобы вспомнить имя-отчество драгуна, - очень рад встрече. 'Какими судьбами' спрашивать не буду - вижу, что готовитесь к контратаке... Горский здесь?
– Увы!.. Вадим Федорович, если правильно помню?..
– У вас прекрасная память - виделись полтора года назад, да ещё и мельком...
– Благодарю!
– кивнул капитан.
– Так вот: вашего друга вы здесь сегодня не встретите - убыл с очередным 'особым поручением'.
Понятно. Основная деятельность на ниве 'плаща и кинжала'. Что и правильно: каждый должен приносить пользу Родине там, где эта польза будет максимальной...
– Как вам наш марш?
– перевёл разговор Арнаутов, на тему, которая была ему на данный момент наиболее близка.
Как я его понимаю: с такой музыкой появиться на поле боя - поневоле ждёшь услышать комплименты. Не будем разочаровывать. Тем более, что музыка действительно к месту и по теме.
– Великолепно! Под это даже минёру хочется дать шпоры своей кобыле и помчаться рубить французов. Честное слово!
– Господин капитан!
– к нам подъехал поручик с аксельбантами.
– Генерал-майор Скалон просит вас к себе.
Антон Антонович Скалон, опять же был слегка одутловат на лицо, но фигуру имел практически юношескую.