Шпион, который спас мир. Том 2
Шрифт:
Три дня спустя, 19 октября, ЦРУ подготовило подробную памятную записку о пусковых площадках для ракет СС-4 на Кубе, которая основывалась преимущественно на информации, полученной от Пеньковского. То, что увидела группа специалистов по аэрофотосъемке на снимках, сделанных с самолета У-2, было характерной схемой развертывания, или «следов присутствия», СС-4, которая была изображена в справочнике по ракетам, переданном Пеньковским. Это подтверждалось и сделанными со спутника фотографиями установок СС-4 в Советском Союзе. Если расположение стартовых площадок можно было определить по аэрофотоснимкам, то изменения в состоянии площадок можно было с точностью проанализировать, попросту обратившись к детализированным данным, содержащимся в секретных документах, переданных Пеньковским.
«Справочник Пеньковского» помог ЦРУ приблизительно прикинуть для президента Кеннеди, сколько времени потребуется для завершения монтажа установок. «Мы обнаружили там энергетические и топливные коммуникации, удары при прохождении звукового барьера и все другие подробности, информацию о которых содержал справочник. Представленная оценка дала президенту Кеннеди три дополнительных дня, — вспоминал потом Дик Хелмс. — В тот момент предстояло решить важнейший вопрос: направлять ли ВВС для захвата ракетных баз и всех кубинских воздушных сил. Благодаря материалу, полученному от Пеньковского, мы имели возможность сказать президенту: вот что мы обнаружили, им потребуется столько-то дней, чтобы быть готовыми к запуску. Это оставляло президенту Кеннеди время для маневра. Не припомню ни одного случая, когда бы разведка приносила столь непосредственную пользу, как в то время. Материал Пеньковского находил прямое применение, поскольку он попадал точно в сердцевину процесса принятия решений»{157}.
Памятная записка ЦРУ от 19 декабря снабдила исполнительный комитет Совета национальной безопасности подробной информацией о ракетах СС-4. В информационной записке указывалось, что ракеты СС-4 имеют дальность действия в 1020 морских миль при точности КРВ (круг равных вероятностей) от 1 до 1,5 мили. Боеголовки в 3000 фунтов обладают мощностью взрыва от 25 килотонн до 2 мегатонн. Жидкотопливные пусковые установки способны дать второй, а в некоторых случаях и третий залп. Период до повторного запуска составляет пять часов. Обычно на одну стартовую площадку приходится по две ракеты. «Период с момента команды до запуска колеблется от восьми до двадцати часов. В состоянии боевой готовности ракеты могут находиться любое время от двух с половиной до пяти часов с момента запуска [12] . После этого, учитывая неустойчивость топлива, оно должно быть удалено и заменено. Президенту доложили, что имеются три пусковые площадки для СС-4 с четырьмя пусковыми установками на каждой площадке и с двумя ракетами на каждую пусковую установку. Две пусковые площадки уже готовы к эксплуатации {158} . Данные фоторазведки, проведенной самолетом У-2, также подтвердили начало строительства пусковых площадок для баллистических ракет промежуточной дальности. Эти ракеты, обладающие радиусом действия в 2100 миль, были способны поразить почти любой город в Соединенных Штатах, а также многие города Канады и Южной Америки.
12
Так в тексте (прим. ред.).
Подробная информация Пеньковского о ракетах СС-4 включала время повторного запуска. Это подтверждало решающее значение обсуждавшегося в исполнительном комитете предложения подвергнуть бомбардировке площадки для запуска ракет. В том случае, если бы бомбардировщикам не удалось полностью уничтожить пусковые площадки с первого удара, комитет хотел бы иметь возможность сообщить президенту, сколько времени потребовалось бы для того, чтобы подготовить ракеты ко второму запуску. Поскольку на каждую ракету в потенциале приходилось по одному американскому городу, этот вопрос имел жизненно важное значение{159}.
В
— Только неправильно обосновывали это, — заметил министр обороны Макнамара{160}.
«В высоких правительственных кругах отмечалась довольно большая напряженность, и по этой причине я не спросил Макнамару, что он под этим подразумевал. А надо было бы спросить», — вспоминал Макоун{161}. Уолтер Эдлер, исполнительный помощник Макоуна, все же спросил у Макнамары, что тот имел в виду. Макнамара ответил: «Сам не знаю. Надо же было что-нибудь сказать»{162}.
Президент Кеннеди, обратившись к американскому народу в 19 часов 22 октября, сказал:
«За последнюю неделю были получены неопровержимые доказательства того факта, что в настоящее время на этом лишенном свободы острове строится ряд пусковых площадок для наступательных ракет. Целью создания этих баз может быть только одно: обеспечить возможность нанесения ядерного удара по Западному полушарию... Такое поспешное превращение Кубы в крупную стратегическую базу, присутствие там мощного, явно наступательного, обладающего большим радиусом действия оружия массового поражения, способного нанести неожиданный удар, несомненно представляет собой угрозу для мира и безопасности всех американцев...
Но это тайное, поспешное и небывалое по масштабам наращивание потенциала коммунистических ракет в районе, который, как известно, имеет особые связи с Соединенными Штатами и государствами Западного полушария, осуществляемое в нарушение советских заверений и вопреки политике, проводимой Америкой и государствами Западного полушария, это неожиданное, принятое в обстановке секретности решение разместить стратегическое оружие впервые вне советской территории представляют собой преднамеренное и провокационное, ничем не оправданное изменение статус-кво, с которым наша страна не может согласиться. Мы не хотим, чтобы наше мужество и наши обязательства никогда больше не заслуживали доверия ни у друга, ни у врага»{163}.
В период с 16 октября по 2 ноября последовала серия заседаний исполнительного комитета, чтобы дать оценку советским намерениям и возможностям, а тем временем Советы демонтировали ракеты и ликвидировали пусковые площадки. На этом этапе информация Пеньковского сыграла решающую роль в оценке потенциала советских ракет на Кубе и общей ядерной мощи Советов. Аналитики имели возможность читать ее со знанием дела, потому что в ней содержались исходные разведданные, на которых строились их заключения.
Рэй Клайн, заместитель начальника ЦРУ по вопросам разведки, был ответственным за подготовку информационных записок для президента Кеннеди. Он полагал, что первоначальные снимки ракет СС-4, размещенных в Сан-Кристобале, до конца разобраться в которых удалось только благодаря Пеньковскому, были ключом к благополучному разрешению кризиса. Впоследствии Клайн спрашивал Бобби Кеннеди и Макджорджа Банди, насколько, по их мнению, ценным было одно лишь это доказательство. Оба в один голос отметили: «Оно полностью оправдывает все затраты страны на ЦРУ за все предыдущие годы»{164}.
Посол Чарльз Болен, которому стало известно о личности Пеньковского еще в начале 1962 года, был назначен послом во Францию. В начале кризиса, 17 октября, он пришел в канцелярию президента с официальным прощальным визитом. Президент показал Болену сделанные с самолета У-2 снимки пусковых площадок для ракет СС-4 в Сан-Кристобале и сказал ему:
— Хотя данных, по-видимому, недостаточно, наши эксперты смогли точно определить характер установок.
В своих мемуарах Болен впоследствии заметил: «Бесценным для анализа снимков был материал, полученный от Олега Пеньковского, возможно, самого результативного западного шпиона, который работал в Советском Союзе»{165}.