Шпион, который явился под Рождество
Шрифт:
— Столько всего сразу. Мой муж…
— Больше на вас руку не поднимет, — перебил Каган. — Обещаю.
Слова возымели нужный эффект. Мередит застыла. Впившись в него взглядом, она уже не думала отворачиваться. Даже в приглушенном свете ночника было заметно, что скула лиловеет с каждой секундой, а глаз почти совсем заплыл. И губа рассечена сильнее, чем показалось на первый взгляд. Однако, несмотря на все это, у Кагана возникло впечатление, что Мередит раньше была настоящей
«А худоба и в самом деле болезненная — от нервов», — сообразил он.
— Больше не поднимет на меня руку? — Голос Мередит дрогнул. — Хотела бы я верить…
— Ну как же, сейчас Рождество. Все желания сбываются.
— Если вы припугнете Теда, ничто не помешает ему отыграться на мне позже.
— Вот, значит, как его зовут. Тед? Не волнуйтесь. Ничего такого, что заставит его вымещать злобу на вас, я не сделаю.
— Тогда как вы сможете на него воздействовать?
— Нет уж, подарок должен быть сюрпризом. Помогите младенцу, и я вам обещаю: Тед больше вас пальцем не тронет.
Кагана еще никогда в жизни не буравили таким пристальным взглядом.
— Почему-то я вам верю, — наконец призналась Мередит.
Малыш заплакал, барахтаясь у нее на руках.
Она пощупала под одеяльцем.
— Подгузник мокрый. Но у меня ничего… Хотя нет, знаю! — придумала она и, придерживая малыша одной рукой, вытащила из ящика два кухонных полотенца. — Посмотрим, совсем я разучилась или нет.
Расстелив одно полотенце на кухонном столе, она свернула второе в жгут и, пристроив малыша на первое, уложила его головой на эту импровизированную подушку.
Пока она расстегивала синие ползунки малыша, Каган, оглянувшись, увидел, что Коул его указаний так и не исполнил. Пришлось повторить все сначала:
— Иди к себе в спальню. Включи телевизор. Потом встань у окна в гостиной, посмотри, не следят ли за домом. Если да, притворись, что любуешься снегом, как я тебя учил.
— А что будет, если за домом все-таки следят? — Глаза Коула за толстыми линзами казались больше.
— Прямо сразу они внутрь не полезут. Во-первых, им ведь неизвестно наверняка, тут я или нет…
— То есть к нам может кто-то вломиться? — у Коула задрожал голос.
Краем глаза уловив движение, Каган обернулся к Мередит. Она стянула с малыша ползунки, и он, поджав ножки к животу и сделавшись еще беззащитнее, задрыгал руками и захныкал.
— Никто не вломится — если только не услышат плач.
— Я делаю что могу, — отрезала Мередит. — Да еще и не видно ничего с ночником.
— Нет-нет, я не в этом смысле, — поспешно извинился Каган. — Простите, пожалуйста.
— То есть? — Мередит посмотрела удивленно.
—
Она окинула его удивленным взглядом, будто видела в первый раз. Однако ее вниманием тут же завладел извивающийся на полотенце малыш, и Мередит потянула за липучки подгузника.
Коул по-прежнему стоял на кухне, даже с места не двинулся.
«Надо его занять», — подумал Каган.
Отцепив крошечный микрофон, спрятанный под привешенными к замку молнии билетами на подъемник, он сунул его на самое дно кармана штанов, где шелестящая подкладка заглушит любые голоса. Потом вытащил из-под куртки передатчик и вручил Коулу.
— Это что?
Любопытство в голосе мешалось с настороженностью.
Каган вынул наушник и, вытерев об штаны, тоже передал мальчику.
— Система двусторонней радиосвязи. Вот это передатчик, а это наушник. На крышке передатчика — переключатель «вкл-выкл». С одного бока регулятор громкости, с другого — настройка частоты. В видеоигры играешь?
— Конечно…
Коул даже растерялся от неожиданного перехода. Разве есть люди, которые не играют?
— Тогда у тебя должно хорошо получаться делать несколько дел сразу. Когда будешь следить за улицей из окна, приложи приемник к уху и слушай, переключая частоты на передатчике. Может, наткнешься на тот канал, по которому общаются мои преследователи. И тогда мы перехватим их переговоры.
Коул рассматривал загадочные штуковины.
— Сделай вид, что слушаешь айпод, — подсказал Каган.
— Да. Айпод. — Мальчик повертел приборы в руках и кивнул. — Справлюсь.
Решение придало ему храбрости, и он, припадая на одну ногу, двинулся в гостиную.
На протяжении всего инструктажа Каган спиной чувствовал на себе взгляд Мередит.
Потом малыш заерзал, и она сняла подгузник.
— Мальчик… Всего четыре-пять недель от роду, кажется.
— В точку. Пять недель, — похвалил Каган. — Чуть-чуть бы ему подзадержаться, и стал бы родителям отличным рождественским подарком.
Мередит бросила мокрый подгузник в мусорное ведро под раковиной.
— Совсем забыла, какие они в этом возрасте крохи. Смотрите, у него родимое пятно на левой пятке. На розу похоже.
— Дитя мира.
— Что?
Каган осекся, сообразив, что сболтнул лишнего.
— Разве не так зовут малышей, появившихся на свет под Рождество? Как в хорале поется: «На земле мир, в человеках благоволение». Выспренне, однако настроение и по сей день то же.