Шпион по призванию
Шрифт:
Мистер Питт сделал паузу для очередного глотка портвейна.
– Король Фридрих Вильгельм II, – продолжал он, – брат супруги штатгальтера, и он возмущен дерзостью голландских республиканцев в отношении его сестры и ее мужа. Король даже мобилизовал тридцатитысячную армию под командованием герцога Брунсвика на голландской границе, пытаясь напугать их, однако вряд ли он готов пойти дальше и прибегнуть к кровопролитию. Если, сообщив ему информацию о французском заговоре, мы сможем побудить его принять активные действия, битву можно считать наполовину выигранной. Именно это я и намерен сделать. Сегодня вечером я отправлю курьера на быстроходном судне с письмами сэру Джеймсу и герцогу. Первый сделает все, что от него зависит, чтобы сдержать амбиции Франции; что касается второго, мы можем только надеяться, что он осознает необходимость срочных мер.
К удивлению и некоторому испугу Роджера, Друпи Нед внезапно промолвил:
– Позвольте мне предложить, сэр, чтобы вашим посланником стал мистер Брук. Он знает об этом деле лучше кого бы то ни было и сумеет убедить герцога Брунсвика.
– Отличная мысль! Благодарю вас, лорд Эдуард, – одобрил премьер-министр и обернулся к Роджеру: – Могу ли я возложить на вас эту миссию, мистер Брук?
Роджер пережил неделю испытаний, которых большинству людей хватило бы до конца дней, однако он без колебаний ответил:
– Я преданный слуга его величества и ваш, сэр.
Мистер Питт улыбнулся:
– Хорошо сказано, тем более учитывая то, что вам пришлось перенести. Вы заслуживаете признательности вашей родины.
Налив себе бокал портвейна, он поднялся и медленно продолжал:
– Тогда все решено. Конечно, нелегко угрожать войной после того, как я использовал всю свою изобретательность, чтобы сохранить мир в Европе на благо процветания Британии, но иного выхода нет. Письма для вас будут готовы к восьми вечера, как и необходимые приготовления для вашего путешествия. Молю Бога, чтобы Он помог вам убедить пруссаков, но мы тем временем предпримем свои меры. Если Пруссия откажется от совместных с нами действий, Англия будет действовать в одиночку. Я намерен сегодня же отдать приказ о мобилизации британского флота.
Вечером Роджер ступил на борт фрегата, стоявшего на якоре у Грейвзенда, и отплыл на нем с ночным отливом. Он оказался в неожиданном положении человека, везущего не только послания мистера Питта сэру Джеймсу Харрису и герцогу Брунсвику, но и письма, рекомендующие его как лицо, к мнению которого следует прислушиваться. Через сутки с небольшим он прибыл в Гаагу и поднял с постели британского министра.
Когда сэр Джеймс прочитал адресованные ему послания, он воскликнул:
– Слава Богу, что мистер Питт наконец решил поддержать штатгальтера силой оружия! На этой политике я постоянно настаивал через посредство нашего министра иностранных дел, милорда Кармартена, в течение последних двух лет.
Роджер нашел сэра Джеймса отлично информированным и компетентным. К тому же тот радушно его принял. Они сразу понравились друг другу, и спустя два часа после прибытия Роджера министр предложил ему сопровождать его на утреннее совещание с бароном Гёртцем, с чьей помощью он пытался предотвратить захват Францией Соединенных провинций.
В то же утро Роджер отправился с бароном Гёртцем в его карете в Мюнстер, штаб-квартиру армии герцога Брунсвика, где в течение сорока восьми часов происходили почти непрерывные совещания герцога с его командным составом и многочисленными германскими принцами, находившимися при его штабе. Роджер почти не принимал участия в этих обсуждениях, но он обнаружил, что немцы достаточно хорошо понимают суть происходящего, и временами подтверждал те или иные факты через переводчика.
9 сентября герцог перешел к действиям и ввел свою армию в мятежные провинции. Добровольческие корпуса оказали сопротивление, но Франция не сдержала своего обещания о поддержке и отозвала графа де Майбуа, который был заменен рейнграфом фон Зальмсом. Он и его голландские добровольцы не могли противостоять дисциплинированной прусской армии, обученной еще Фридрихом Великим, а голландская знать поддержала штатгальтера.
16 сентября французское правительство заявило, что не потерпит нарушения конституции Соединенных провинций, и в течение нескольких дней казалось, что Франция готова сражаться. Но Роджер знал, что в начале месяца де Кастри и де Сегюр, отказавшись служить под руководством архиепископа, ушли в отставку и что месье де Рошамбо и партия войны утратили былое влияние, поэтому его убеждение, что Франция блефует, оказалось верным.
20 сентября, после двухлетнего отсутствия, штатгальтер и его приверженцы с триумфом вступили в Гаагу, приветствуемые толпами народа. Роджер участвовал в торжествах, как гость сэра Джеймса. 28-го числа он вернулся в Лондон, выполнив свою миссию.
Прокутив две ночи подряд в обществе Друпи Неда, Роджер отправился в Лимингтон. Родители не могли на него нарадоваться, а отец настоял, что он должен принять пятьсот гиней награды за поимку Фуше, и возражал против его поисков новой службы, по крайней мере, в течение года.
Первым же утром дома Роджер поехал верхом узнать новости о Джорджине, но здесь его ждало разочарование. Полковник Тереби и его красавица дочь были за границей, и дворецкий сообщил Роджеру, что Джорджина теперь зовется леди Этередж, так как три года назад вышла замуж за сэра Хамфри Этереджа.
Будучи в Лондоне, Роджер попросил Друпи Неда и другого джентльмена быть его секундантами в поединке с Джорджем Ганстоном и 10 октября узнал, что встреча назначена на 17-е.
Дуэль состоялась в уединенном месте Сент-Джонс-Вуд, и Ганстон выбрал пистолеты. Оба участника отказались от предложения помириться, но признали, что не считают оскорбление смертельным. Роджер всадил пулю в плечо Ганстону, а Джордж оцарапал ему руку, но ни одна из ран не была серьезной.
Оба согласились, что их честь удовлетворена, и, как добрые англичане, в присутствии секундантов обещали не таить злобу друг на друга. Три дня спустя они пообедали вместе, но вечер не удался. У них не было абсолютно ничего общего, и они расстались, испытывая друг к другу такую же неприязнь, как и до дуэли.
После обеда с Джорджем Роджер вернулся домой. Спустя четыре дня он собрался с отцом на охоту, когда старый Бен доложил о том, что пришел главный констебль округа и хочет его видеть.
У Роджера мелькнула мысль, что это, должно быть, связано с дуэлью. Он знал, что эдикты против поединков блюдутся достаточно строго, но бывший противник заверил его во время обеда, что, так как их раны были легкими, никакие меры предприняты не будут. Однако Ганстон в результате расследования мог лишиться чина, и поэтому Роджер, отправляясь в библиотеку для разговора с посетителем, больше беспокоился за него, чем за себя.
Несколько минут они обменивались вежливыми банальностями; потом главный констебль перешел к делу: