Шпион смерти
Шрифт:
«Может, я уже старею?» — горько подумал он про себя.
Мария сообщила ему, что Фрам произвел на ее мать неизгладимое впечатление, сказала, что он чем-то напоминает ей покойного мужа и очень хотела бы, чтобы он почаще заходил к ним в гости.
— В общем, ты ее очаровал полностью и можешь вить из нее веревки, — прокомментировала Мария его успех в доме.
— Это, конечно, очень приятно, и я с удовольствием буду забегать к вам на чай, если ты, конечно, тоже не возражаешь. Ты что молчишь?
— Я не возражаю.
— Не слышу в голосе энтузиазма.
— Я, наверное, слишком старомодна.
—
Они еще поболтали некоторое время и договорились в ближайшее время встретиться в городе.
Всю ночь он не спал и проворочался в постели до тех пор, пока к городу с востока не подкралось утро — обычное, безмятежное, тихое, располагающее больше к спокойной и размеренной работе на фирму или на разведывательную службу и отнюдь не к опасному предприятию, связанному с поиском скрывающегося за почтовым забором подлого шантажиста. Надо было хоть как-то предупредить обо всем Центр. Случись что… Но делать это надо было раньше, сейчас уже не успеет.
Но когда он умылся, оделся и позавтракал, то ему уже не казалось, что с ним может что-то случиться. Случается все обычно с другими. Настроение окончательно улучшилось, когда он сел в машину и поехал на Сенную площадь. Вот и компаньон — как всегда, выбритый, выглаженный и одетый с иголочки. Это тоже вселяло уверенность в том, что ему предстояло сделать сегодня вечером. Разве может что произойти с тобой, когда у тебя такой прекрасный партер, который никогда не подведет, каждую проблему обмозгует и обоснует со всех сторон, знает, что к чему, и всегда примет правильное решение. Нет, с Хольмом ему определенно повезло! Да и вообще, если разобраться, есть ли у него основания жаловаться на жизнь? В чем и с кем ему не везло? С Крупье? Так это еще как посмотреть на это дело.
— Стив, ты сегодня необычайно возбужден, — заметил за ленчем Хольм. — Уж не принял ли ты решение жениться?
— Я что — так похож на жениха?
— По моим понятиям, да. Или получил от канадского дядюшки наследство.
— Может, и получил. Скоро об этом узнаешь.
— Вот тогда мы и расширим наше дело, — сразу взял быка за рога швед.
— Магнус, ты слишком честолюбив. Неужели тебя не устраивает наше маленькое прибыльное дельце?
— Какой солдат не хочет быть генералом?
— Всему свое время, дорогой Магнус. Кстати, ты что сегодня вечером делаешь?
— Приглашен на вечеринку. Будут девочки. Хочешь, присоединяйся.
— Нет, у меня сегодня важная встреча.
— Уж не по этому ли поводу ты так возбудился?
— А как же. Я тебе потом обо всем расскажу.
— Не торопись с решением. Посоветуйся с компаньоном, а потом уж соглашайся. — На уме у Хольма были только фирма, переговоры, контракты и успех. Успех во что бы то ни стало. Ну что ж, это ничуть не противоречило представлениям московского Центра о рентабельности прикрытий для сотрудников нелегальной разведки.
…В четверть седьмого он появился на площади св. Марии и прошел в кондитерскую, расположенную рядом с церковью св. Павла, взял кофе с пирожным и уселся за столик, наблюдая за противоположной стороной площади. Из окна кондитерской хорошо просматривался музей игрушек, и он стал ждать.
Бежевый «опель-спектра» появился, словно
Фрам глянул на часы — до назначенного времени оставалась одна минута. Он допил кофе и вышел на улицу. Он пересек проезжую часть и через сквер, где в песочнице копошились дети, пошел к «опелю» наискосок, чтобы его нельзя было наблюдать через зеркала бокового и заднего обозрения. Дрожь, поднявшаяся было при выходе из кондитерской, унялась. Он хладнокровно, не глядя на водителя, обогнул машину со стороны капота и открыл правую переднюю дверь.
— Садитесь, мистер Брайант. Вы попали по адресу.
Фрам с трудом подавил чувство изумления. За рулем восседал не кто иной, как его старый знакомый Кассио собственной персоной! Почти год тому назад бывший агент стокгольмской резидентуры являлся для Фрама объектом наблюдения и проверки, а теперь он выступал в роли автора собственного сценария, в котором действующие лица резко поменяли свое амплуа.
Стараясь не подавать своего замешательства, Фрам сел рядом с шотландцем и захлопнул дверь.
— Прежде чем мы начнем наш разговор, я поменяю, если вы не возражаете, место дислокации. — Не дожидаясь согласия, Кассио включил сцепление и выехал на Хурнсгатан.
— Кто вы и куда мы едем? — поинтересовался на всякий случай Фрам, пристегивая ремень безопасности. Он окончательно успокоился и уже прикинул в уме, для чего бывший липач затеял всю эту историю.
— Всему свое время, мистер Брайант, всему свое время. Кстати, ваш акцент не типичен для канадца.
Фрам пропустил мимо ушей свидетельство незаурядной наблюдательности мошенника и только чертыхнулся про себя. Он и сам знал об этом своем недостатке, когда во времена оны сдавал выпускной экзамен по английскому Николаю Петровичу. Канадский диалект был схож с американским, но не настолько, чтобы какой-нибудь знаток не заметил разницы.
Они ехали по Ётгатан на юг, потом свернули на Ошту, с Оштавэген повернули направо и припарковались на какой-то улице, за которой стеной возвышался хвойный лес. Фрам представлял, куда завез его Кассио и терпеливо ждал, что последует с его стороны дальше.
— Может быть, пройдемся? — Кассио махнул рукой в сторону леса. — Там нам никто не помешает.
— Вы все-таки не ответили на мой вопрос, — напомнил Фрам.
Они подошли к небольшому стадиону, по которому бегали переодетые в футболистов сотрудники двух фирм и тщетно пытались закатить мяч в ворота противника. С трибун игроков подбадривали коллеги, жены и дети, но это мало помогало — мяч упрямо не шел в ворота. Пока они с Кассио обогнули стадион и по вытоптанной дорожке углубились в лес, ни одного гола забить никому так и не удалось. Странно устроено внимание человека: в самый ответственный момент зрение фиксирует внимание на совершенно посторонних, не имеющих отношения к делу деталях.