Шпион в доме любви. Дельта Венеры
Шрифт:
Она ощущала насущную необходимость быть его защитой. Как только его роль агрессивного любовника заканчивалась, он, как паша, откидывался на подушки и давал ей возможность руководить. Он не обращал внимания на то, что тем самым пробуждает в ней другую личность. Зато она заметила, как эта ее особенность привлекает женщин.
Кэй предложила ей знакомство с Лейлой, известной певичкой сомнительного пола, выступавшей по ночным клубам. Когда они приехали к ней, Лейла лежала в постели. В комнате стоял терпкий аромат цветов. Лежала Лейла, прислонившись к изголовью, расслабленная и пьяная. Элена решила, что накануне вечером она пила, но выяснилось, что такова была ее обычная манера лежать. Из этого нежного тела исходил голос мужчины. Она рассматривала Элену своими темно-синими глазами, оценивая с головы до ног, как это делают представители сильного пола.
Тут в комнату вошла Мэри, любовница Лейлы, сопровождаемая шелестом своей широкой шелковой юбки, развевавшейся из-за быстрой походки хозяйки. Она улеглась в изножье постели и взяла Лейлу за руку. Они смотрели друг на друга со столь откровенной страстью, что Элена потупилась. У Лейлы были тонкие черты лица, тогда как внешность Мэри казалась более заурядной. Лейла густо обвела глаза черным, как на египетских фресках, тогда как Мэри воспользовалась пастельными красками — зеленые тени над бледными веками и кораллово-красного цвета ногти и губы. Брови Лейлы имели естественную ширину, в то время как у Мэри они были тонко выщипаны. Когда они смотрели друг на друга, черты Лейлы расплывались, тогда как у Мэри они, напротив, приобретали утонченность. Однако голос ее продолжал звучать нереально, а фразы получались невнятными и незаконченными. Присутствие Элены выбивало Мэри из колеи. Вместо того чтобы рассердиться, она повела себя так, как вела бы с мужчиной, и попыталась очаровать гостью. Ей не нравилось то, как Лейла смотрит на Элену. Разговаривая, она сидела рядом с ней, поджав под себя ноги, как маленькая девочка, и соблазнительно подставляя ей губы. Однако подобная ребячливость менее всего нравилась Элене в женщинах, и она повернулась к Лейле, которая вела себя по-взрослому непринужденно.
— Давайте пойдем в студию вместе, тогда я сейчас же оденусь.
Она спрыгнула с постели и вдруг оказалась полной энергии. Она была высокая и говорила на языке уличных гаврошей, однако с королевским достоинством, так что никому не приходило в голову отвечать ей в том же тоне. Она не выступала в том ночном клубе, которым владела. Она была привлекающим центром этого мира женщин, чувствовавших себя проклятыми из-за своего отклонения. Она заставляла их испытывать гордость за свою сексуальность и не поддаваться мещанской морали. Она осуждала самоубийства и уступки сильнейшим. Она хотела видеть женщин, гордых тем, что они лесбиянки. Она была для них живым примером и ходила в мужской одежде, несмотря на то, что полицейские правила это запрещали. Она никогда не стеснялась и носила ее с очаровательной небрежностью. В мужском костюме она каталась верхом по Булонскому лесу и при этом выглядела столь элегантно и аристократично, что люди, не знакомые с ней, невольно ей кланялись. Остальных женщин она побуждала держать головы выше, и была единственной мужеподобной женщиной, с которой мужчины обращались, как с равной. Трагедия, скрывавшаяся под этой идеальной маской, проявлялась в ее песнях, которые нарушали душевное равновесие слушателей и наводили на них меланхолию и задумчивость.
Сидя рядом с ней в такси, Элена чувствовала не ее силу, но тщательно маскируемую уязвимость. Она нашла в себе мужество показать ей свою обостренную чувственность и взяла ее гордую руку. Лейла не осталась пассивной и ответила нервным пожатием. Элена уже догадалась о том, чего Лейла не может добиться за счет своей силы: удовлетворения. Она явно не могла довольствоваться жалобным голоском и откровенными маневрами Мэри. Женщины не так снисходительны по отношению к другим женщинам, которые притворяются маленькими и слабыми, чтобы тем самым, как они полагают, вызвать в подруге больше любви. Лейлу это раздражало еще сильнее, чем какого-нибудь мужчину, потому что она знала о женщинах слишком много и не давала ввести себя в заблуждение.
Когда они вошли в студию, Элена почувствовала своеобразный запах подгоревшего какао и свежих трюфелей. Помещение, в которое они попали, напоминало пещеру из «Тысячи и одной ночи». Это была огромная зала с балконом, тянущимся вдоль всех стен, в которых располагались маленькие альковы, обустроенные в качестве мебели циновками и фонариками. Все присутствующие были облачены в кимоно. Элене протянули такое же, и тут она поняла: перед ней был «опиумный грот». Освещение притушили, все снова улеглись и стали обращать внимание на вновь входящих. Всюду царил покой, никто не старался поддерживать беседу, а временами слышались вздохи. Те, кого опиум возбудил эротически, прижимались друг к дружке в темных углах и выглядели спящими. Тишину внезапно нарушил женский голос, звучавший поначалу как песня, пока не стало ясно, что эти звуки издает очень возбужденная женщина, близкая к оргазму. Двое юношей обнимались и перешептывались.
Время от времени Элена слышала звук падающей на пол подушки и шелест шелка. Стоны женщины превратились в чистую и уверенную песню, сила которой росла одновременно с возбуждением и которая была настолько ритмична, что Элена кивала ей в такт, пока не наступила кульминация. Она видела, что звуки раздражают Лейлу и ей не нравится их слушать. Обнаженная женственность и бесстыдная открытость, когда женщина рыдает в экстазе оттого, что мужчина вторгается в ее нежное лоно. Что бы ни делали друг с другом две женщины, они никогда не могли родить такой растущей каденции [25] , этой влагалищной песни. На подобное были способны только повторяющиеся толчки мужского члена.
25
Музыкальный термин, обозначающий гармонический или мелодический оборот, завершающий музыкальное построение и придающий ему большую или меньшую законченность — К. Б.
Три женщины легли рядом на узкие тюфяки. Мэри хотела было пристроиться сбоку от Лейлы, но та не дала ей этого сделать. Вошедший хозяин предложил им опиумные трубки. Элена отказалась. На нее оказывали достаточное воздействие уже само притушенное освещение, продымленная атмосфера, эротические ковры, аромат и приглушенные звуки ласк. Лицо ее изменилось настолько, что даже Лейла засомневалась, уж не приняла ли она какой-нибудь наркотик. Лейла не знала, что их рукопожатие в такси привело Элену в состояние, которое нельзя было сравнить ни с чем из пережитого ею в объятиях Пьера.
Голос и прикосновения Лейлы погрузили ее в атмосферу сладострастия, которое не воздействовало на какую-то отдельную часть тела, но пробуждало напряжение, не требующее оргазма и все время остающееся в ней. Оно походило на помещение, где были свет, ароматы, полутемные углы, неясные контуры и полные тайн наслаждения. Это был сон. Опиум не смог бы расширить ее чувства, настолько они и без того были всеобъемлющими, не подарил бы ей большей неги.
Она потянулась за рукой Лейлы. Мэри уже курила, прикрыв глаза. Лейла лежала, откинувшись назад, с открытыми глазами, и рассматривала Элену. Она взяла ее за руку, некоторое время подержала, а потом подсунула под свое кимоно и положила себе на грудь. Элена начала ласкать ее. Она уже распахнула свой сшитый на заказ наряд, под которым не было никакой блузки. Остальную часть ее тела обтягивала узкая нижняя юбка. Элена почувствовала, как ладонь Лейлы скользит под платье и пытается наши промежуток между чулками и трусиками. Она осторожно повернулась на левый бок, склонила голову Лейле на грудь и поцеловала ее.
Она боялась, что Мэри откроет глаза и рассердится, и потому время от времени поглядывала на нее. Лейла улыбнулась, повернулась и шепнула ей:
— Когда-нибудь мы должны встретиться и быть вместе. Тебе этого не хочется? Может, ты зайдешь ко мне завтра же? Мэри не будет.
Элена тоже улыбнулась, кивнула, еще раз украдкой поцеловала Лейлу и легла. Однако Лейла не отняла ладонь. Она следила за Мэри и продолжала ласкать Элену до тех пор, пока та не почувствовала, что растворяется под ласками.
Элене казалось, что они пролежали всего какое-то мгновение, однако вскоре она заметила, что стало холоднее и светает. Она подпрыгнула от изумления. Остальные как будто спали. Заснула даже Лейла. Элена накинула плащ и вышла. Раннее утро разогнало сон.
Ей нужно было с кем-нибудь поговорить. Она обнаружила что находятся совсем недалеко от студии Мигуэля. Мигуэль спал с Доналдом. Она разбудила его, села в изножье кровати и принялась рассказывать. Он с трудом ее понимал и решил, что она выпила лишнего.