Шпионаж
Шрифт:
Итак, до сих пор он был только часовым механиком — теперь начиналась настоящая работа.
Гравес шел по фабричному двору и запоминал расположение зданий. Конструкторское бюро было за углом, оно занимало длинный одноэтажный дом.
Зайдя в помещение, Гравес миновал длинный коридор, свернул налево и уткнулся в дверь, за которой сидел чертежник. Тот сочувственно выслушал его, а потом проводил до выхода.
Гравес последний раз окинул взглядом комнату и зашагал домой.
Он запомнил все, что ему было необходимо.
Эти шкафы интересовали его больше всего. Он понимал, что именно в них хранятся оригиналы.
Ключи от чертежной и от этих шкафов хозяйский сын — Гравес знал это — постоянно носил с собой.
В ту неделю, когда Гравес решил приступить к делу, его молодой приятель работал в ночную смену. В восемь часов вечера он сменял своего товарища и уходил из бюро домой в четыре часа утра.
Часов в семь — полвосьмого приходили уборщики. С четырех до семи утра в бюро никого не было.
Это время Гравес и решил использовать.
У часового механика было свое увлечение: он много фотографировал, а также занимался рисованием. Особенно любил делать портреты. Молодой чертежник часто служил ему моделью. Он снимал и рисовал его в разных ракурсах.
В одно прекрасное утро сын токаря вернулся с работы, как всегда, в половине пятого. Через четверть часа после его прихода Гравес осторожно зажег в своей комнате свет и подошел к зеркалу. Фигуры у него и у чертежника были схожи, но Гравес был брюнет,
а тот рыжеволос.
Гравес достал заранее подготовленный рыжий парик, гримировальные карандаши, кусок мягкого воска. Через десять минут его нельзя было узнать. Из зеркала смотрел на него двойник чертежника.
Погасив свет и тихо выйдя в коридор с портфелем под мышкой, он нащупал висевшее на вешалке пальто хозяйского сына. Ключи лежали в кармане. Захватив их, он вышел на улицу.
Фабрика была недалеко. Надвинув шляпу низко на глаза, он подошел к воротам, у которых с трубкой в зубах подремывал сторож. Гравес направился прямо к нему.
— Мне нужно зайти, я кое-что забыл в бюро.
Сторож кивнул, и Гравес оказался во дворе фабрики. Быстро ориентируясь, он повернул за один угол, потом за другой — перед ним было длинное здание конструкторского бюро. У приоткрытой двери сидел другой сторож. Увидев в полутьме знакомое лицо, сторож распахнул дверь и пропустил Гравеса вглубь здания.
Гравес быстро прошел по коридору, свернул налево и, войдя в чертежную, запер за собою дверь. Прежде чем зажечь фонарь, он вытащил из портфеля кусок черного провощенного сукна, молниеносно влез на стол и завесил окно. Затем зажег фонарь, достал из кармана ключи и открыл шкаф.
Опытным глазом он рассматривал чертежи. Из большой их пачки он отобрал три листа — именно те, которые ему были нужны. Остальные положил обратно в шкаф. Вслед за этим он кнопками прикрепил к двери один из чертежей.
Установив на столе фотоаппарат, Гравес отошел к двери, держа шнур в руке, и зажег ленту магния, которая, вспыхнув, залила комнату ослепительным светом.
Это повторялось три раза. Каждое движение Гравеса было рассчитано и проверено.
Три секретных плана были сфотографированы.
В комнате — дым и запах магния. Гравес тщательно все убирает, снимает сукно и распахивает окно, чтобы проветрить комнату.
Через некоторое время он уверенно выходит из здания, кивает сторожу и направляется к воротам.
Старик с трубкой крепко спит. Минуя его, Гравес шагает по рассветной улице к дому.
Хозяева еще не проснулись. Гравес бесшумно проходит коридор, кладет ключи на место и запирается в своей комнате.
И вот уже парик снят, грим спрятан; Гравес садится проявлять снятые пластинки.
Все детали планов ясны и отчетливы. Он печатает их при электричестве на особо чувствительной бумаге. По одному снимку с негатива. Затем — негативы уничтожаются.
Снимки помещаются в небольшую капсулу, которую он тотчас же зарывает в саду. Там она пролежит до воскресенья.
В воскресенье Гравес говорит хозяевам, что хочет отправиться за город — подышать свежим воздухом.
На пустынной загородной дороге никого нет, только сбоку, у канавы, какой-то шофер возится с автомобилем. Гравес подходит к нему, оглядывается — не идет ли кто-нибудь — и быстро садится в кабину. Шофер мгновенно оказывается рядом с ним, включает скорость и вот уже машина несется по шоссе.
Проехав несколько километров, она останавливается.
Только сейчас можно увидеть, что шофер — женщина.
Мисс Мэри Мак–Канн давно завербована германской разведкой. Она осуществляет связь между Гравесом и Германией. Гравес передает ей полученные снимки, а она должна направить их по назначению.
В настоящее время мисс Мак–Канн остановилась в лондонском отеле. Для ускорения дальнейшего дела решено, что она переедет в Глазго. Здесь Гравесу будет проще встречаться с нею.
На следующий день мисс Мак–Канн перебирается в Глазго и снимает скромную квартиру. Официально она — коммивояжер голландской фирмы шелковых тканей и ездит по Англии с их образцами.
В течение недели, пока молодой чертежник работал в ночную смену, Гравес совершил еще две рискованных экскурсии на фабрику. И каждый раз после этого к вечеру он пил чай в каком-нибудь маленьком кафе, и рядом за его столиком неизменно оказывалась одна и та же дама, читавшая газету.
Они не говорили между собой ни слова, дама молча вставала и шла к выходу. Сложенная газета в ее руках была уже подменена — в ней находились новые снимки Гравеса.
Гравес готовился к решительному удару, который должен был превзойти все сделанное им до сих пор. Правда, вчера, когда он был на фабрике, сторож спросил его, что это он зачастил сюда по ночам, но Гравес отделался шуткой, и сторож успокоился. Во всяком случае, Гравес понимал, что его ночные походы начинают обращать на себя внимание.