Шпионы, не вернувшиеся с холода
Шрифт:
– Будьте осторожны, – еще раз сказал Жуковский, – не нужно недооценивать Москву. И не нужно слишком перегибать палку. Экс-премьер безусловно кандидатура очень солидная. Он действительно активный критик существующего режима. Но я не уверен, что вам поверят в этом случае. Кремлю не нужна смерть бывшего премьера. Она повредит их имиджу. И он уже давно не представляет никакой политической угрозы для Кремля. Ведь его правая партия набирает только несколько процентов голосов и даже не может попасть в Государственную думу.
– Насколько я помню, вы платите очень большие деньги за рекламную кампанию по дискредитации нынешних российских
– Я стараюсь действовать достаточно разумно, – напомнил Жуковский, – я не авантюрист. Я политик.
– Мы уже приняли решение, мистер Жуковский, – недовольно сообщил Бультман, – этот маховик уже запущен и никто не в силах его остановить.
Жуковский подумал, что этот умный и опытный английский разведчик знает и понимает очень многое. Кроме менталитета его соотечественников. И реальных настроений в России. Возможно, это будет главная ошибка, на которой они могут провалиться, отчетливо понял олигарх.
НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ ПОСЛЕ НАЧАЛА СОБЫТИЙ. МОСКВА
Поздно ночью к дому генерала Попова подъехало сразу два автомобиля, в каждом из которых сидели по двое сотрудников. С этой минуты они обязаны были следить за генералом и не выпускать его из виду, где бы он ни появлялся. Большаков принял решение, все сомнения были отброшены. Стало ясно, что сведения об организации мог передавать только генерал Попов.
Аналитики начали проверку всех остальных данных, которыми располагал генерал. И выяснили ошеломляющие подробности. Попов был в курсе практически всех мероприятий, проводимых организацией. Так получилось, что он знал обо всем происходящем. Большаков подумал, что даже его заместители знали гораздо меньше, чем генерал ФСБ. Это очень тревожило не только Ивана Сергеевича, но и все руководство организации. Большаков понял, что медлить больше нельзя. Он не мог просто так позвонить директору ФСБ. В этом случае ему не удалось бы избежать слишком многих неприятных вопросов. Но он мог себе позволить позвонить Мистеру С., который занимал такое видное место в аппарате президента и по своему влиянию был фактически одним из первых людей в государстве, обладая гораздо большим политическим влиянием, чем даже директор ФСБ.
Они встретились поздним вечером на конспиративной квартире, недалеко от Кремля.
– Что у вас произошло? – недовольно спросил Мистер С. – Почему такая спешка? Судя по нашему разговору, у вас должно было случиться нечто абсолютно невероятное.
– Так и есть, – подтвердил Большаков. – Вчера мы проводили комплексную проверку всех подозреваемых лиц. Мы потратили на подготовку почти полмесяца и все наши финансовые средства, которые можно было потратить, не нанося заметного ущерба нашей организации.
– Вам нужны деньги? – не понял Мистер С.
– Нет. Я просто хотел сообщить вам, что операция потребовала предельной концентрации всех наших возможностей. Мы задействовали почти всех лиц, имеющих право выезда, подставили сразу нескольких наших людей под возможное наблюдение англичан. Мы выбрали таких людей, к которым невозможно будет придраться и которые почти ничего не знают о нашей организации. Их задачей было просто перелететь в те города, которые мы им указали, и оттуда прибыть в Лондон. Но сделать это таким образом,
– Выяснили?
– Да. Это генерал Попов. Андрей Валентинович Попов. Как ни прискорбно мне сообщать об этом. Я считал его фактически своей правой рукой, очень ему доверял. И не только я один.
– Подождите, подождите, – перебил его Мистер С., – он же генерал ФСБ! Если это тот самый Попов, о котором вы говорите. Я его тоже знаю. Он работает в Академии ФСБ.
– Верно, – упавшим голосом согласился Большаков, – это именно он. Наша проверка подтвердила, что он является агентом американцев и информирует их о нашей деятельности. И поэтому я принял решение установить за ним плотное наблюдение.
– Генерал ФСБ агент американцев? – недоверчиво переспросил Мистер С. – Вам не кажется, Иван Сергеевич, что вы несколько увлеклись поисками шпионов в своих рядах. Так можно дойти и до «охоты на ведьм» в собственном ведомстве. Я полагаю, что все нужно много раз проверить.
– Мы проверили, – сообщил Большаков, – и у нас не осталось сомнений. Я хотел сообщить вам, что, возможно, нам придется принять решение о его ликвидации.
– Вы в своем уме, Иван Сергеевич? – нервно спросил Мистер С., – зачем вы сообщаете мне такие жуткие подробности. Если хотите получить мою санкцию, то я категорически против. Если хотите меня информировать, чтобы в будущем как-то себя защитить, то сразу скажу вам, что вы питаете ложные иллюзии. Я никогда не слышал о вашем существовании и никогда не поддерживал вашу организацию. И не собираюсь делать этого впредь. Мы договаривались об этом с самого начала. Вы все действуете на свой страх и риск. Не нужно сообщать мне такие подробности. Я не могу санкционировать убийство генерала ФСБ и нашего гражданина. И никогда этого не сделаю. О его предательстве нужно сообщить в ФСБ, пусть они разбираются. Или в прокуратуру, если у вас есть конкретные доказательства его вины.
– Тогда там могут задать вопросы и про нашу организацию, – напомнил Большаков.
– Это проблемы вашей организации, – повысил голос Мистер С., – и ради них мы не можем ставить под угрозу безопасность страны. Вы обязаны информировать ФСБ о том, что в их рядах есть предатель. Тем более генерал-предатель. Я даже не помню ни одного подобного случая после войны. Во время войны были Власов и ему подобные. Но после~
– Был генерал Поляков, – сообщил Большаков, – он работал на американцев. Когда Рейган встречался с Горбачевым, он попросил за Полякова, но тот к этому времени был уже расстрелян.
– В нашей тайной войне столько разных ужасных историй, – недовольно заметил Мистер С. – Во всяком случае, с Поповым вы должны все тщательно продумать. И учтите, что убийство генерала – это самый крайний вариант, когда у вас просто не останется другого выбора. Я не могу даже представить, какой шум поднимут нашей газеты, если генерал погибнет в Москве.
– Он может покончить самоубийством, – возразил Большаков. Мистер С. взглянул на него и отвел глаза.
– Это ваши проблемы Иван Сергеевич, и я не хочу о них ничего знать. Но самоубийство – это выход достойный для офицера, который запятнал свою честь. Возможно, если вы ему объясните всю сложность его положения, он примет верное решение.