Шпионы, не вернувшиеся с холода
Шрифт:
Но смерть Витовченко уже стала реальностью. И теперь все напряженно ждали, когда наконец в газетах появятся более конкретные сообщения о таинственной организации бывших советских и российских ветеранов. Этих сообщений напряженно ждали в Москве, в Вашингтоне, в Лондоне. Но до того, как они появились в газетах, в Москве был разоблачен американский агент Леонид, работавший на ЦРУ. И этот человек был не генерал Попов, против которого было выдвинуто ложное обвинение.
ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ ПОСЛЕ НАЧАЛА СОБЫТИЙ. МОСКВА (продолжение)
– Я нарушил все мыслимые и немыслимые правила, – продолжал Большаков, – когда решил сам приехать к вам, генерал. Я до сих пор не мог поверить, что вы могли оказаться предателем. До сегодняшнего дня, до этого момента. Как вы могли? Я вам так доверял.
– Ничего не понимаю, – растерянно произнес Попов, – о чем вы говорите? Сегодня вообще какой-то непонятный день. Сначала эти двое иностранцев – канадец и англичанин. Дешевая провокация на уровне студентов-практикантов, потом ваш ночной визит. Вы можете, наконец, объяснить мне, что именно происходит?
– Это были американские дипломаты, – вмешался Караев, – они ждали вас на углу.
– Я так и подумал. Ну и что. Типичная провокация. Они узнали, что я отдыхал в Финляндии несколько лет назад. Бросились ко мне, пытались что-то объяснить. Я их сразу проверил и понял, что они лгут. Обычная подставка. И я, конечно, сразу ушел. Между прочим, я уже написал рапорт на имя начальника Академии о сегодняшней встрече. И вы из-за этого приехали ко мне? Иван Сергеевич, я был о вас такого высокого мнения. Как вы могли даже подумать о моих возможных связях с американцами, если это была случайная встреча. У нас даже в восьмидесятые годы ничего подобного не было. Почему вы мне не доверяете?
– Случайная встреча! – в сердцах произнес Большаков. – Вы знаете, что американцы и англичане узнали о прибытии нашего агента из Дублина и арестовали его? Это тоже «случайная встреча»? Как вы можете мне объяснить этот факт?
– Не понимаю, о чем вы говорите.
– Конечно, не понимаете. Вы ведь не знали, что именно мы планируем. Мы уже давно подозревали, что в нашей организации действует «крот».
– Мы же вместе его искали, – растерянно вспомнил Попов, – но при чем тут я? Или вы действительно решили, что этим «кротом» мог быть именно я? Неужели вы правда могли придумать такую дикость? Это же невозможно. Иначе я бы сдал американцам всех выпускников нашей академии. Вы же знаете, какие секреты мне известны!
– О визите Фармацевта в Испанию знали только несколько человек, – сказал Большаков, – но его ждала там засада. Предположим, что американцы нарочно подставили нам Скобелева. Но подробности визита были известны только четверым. И стали известны американцам. Вы можете объяснить, кто из этой четверки мог оказаться предателем.
– Почему четверым? – тихо спросил Попов. – Я знал о троих. Я, генерал Кучуашвили и Лучинский. Больше никто не должен был знать. Я сам думал об этой проблеме и не находил возможного информатора.
– Был еще четвертый, – пояснил Большаков. – Это Павлик Писаренко, мой старый друг.
– Но это невозможно, – попытался даже улыбнуться Попов. – Писаренко не может быть предателем. Я тоже знаю его достаточно давно.
– Мы решили проверить всех четверых, – продолжал Большаков. – Операцию разработала специальная группа полковника Караева. Мы приготовили четырех агентов, которые должны были прибыть в Лондон четырьмя разными маршрутами. Такой примитивный и действенный метод выяснения возможного «крота». Оставалось сообщить каждому из вас номер рейса и время прибытия агента. А затем послать группу наших наблюдателей, чтобы проконтролировать на месте кто именно будет арестован. Вы уже поняли, кого арестовали?
Попов опустил голову.
– Неужели вы включили в этот список и своего друга Писаренко? – очень тихо спросил он. – Вы так не доверяете людям, Иван Сергеевич? Он же ваш самый близкий друг. Вы, по-моему, крестный его внука.
– Это было предложение полковника Караева, и я с ним согласился, – холодно ответил Большаков. – Вынужден был согласиться.
– И на разработку моей кандидатуры вы тоже дали согласие? – спросил Попов.
– У меня было только два варианта. Либо согласиться, либо отказаться. Я решил согласиться, чтобы Караев и его люди провели подобную проверку. Как бы вы поступили на моем месте? Только откровенно?
– Я бы вас исключил из этого списка, – убежденно сказал Попов. – Я бы вас никогда не включил в этот список, Иван Сергеевич. Вы всегда были для меня~ как отец~ как пример.
Большаков подавленно молчал. Он неожиданно поднялся и подошел к окну, встав к ним спиной, словно предоставив продолжить разговор Караеву. Попов все так и понял. Он обратил ко второму гостю.
– И был арестован мой агент?
– Да, – ответил Караев. – Там были четыре рейса, прибывшие в разные терминалы. Из Нью-Йорка, Парижа, Дублина и Варшавы. Арестовали прибывшего из Дублина. Того, о котором знали только вы.
– Это случайное совпадение, – мрачно заявил Попов, – такое случайное совпадение~ Хотя нет. Подождите. Это не случайное совпадение. Нет, нет. Теперь я все понимаю. Это далеко не случайное совпадение.
Большаков повернулся к нему.
– Все так и должно быть, – возбужденно произнес Попов тоже поднимаясь со стула. – Сегодня эти американские дипломаты нарочно полезли ко мне, чтобы подтвердить ваши выводы. Такой примитивный трюк, который обязательно должен был сработать. На вашем месте после этих объятий я бы немедленно отдал приказ о ликвидации такого предателя. Они ведь не могли знать, что Иван Сергеевич сам приедет ко мне, что он испытывает~ испытывал ко мне личную симпатию.
Он неожиданно метнулся в другую комнату. Большаков и Караев переглянулись.
– Может, мне пойти за ним? – предложил Караев.
– Подождите, – остановил его Большаков, – подождем. Не нужно так его оскорблять. Возможно, он попытается объяснить нам эту провокацию американцев.
Появился Попов со своим пиджаком, в котором он был, когда возвращался с работы. Он начал тщательно обыскивать пиджак и наконец нашел в нагрудном кармане небольшой контейнер, в котором находился микрочип. Попов бросил их на стол.