Шпора дракона

Грабб Джефф

— Только двадцать семь лет, — сказала Оливия. — И это очень важное письмо.

Оно от короля Ригарда.

— Ригарда, отца Азуна?

— Да.

— Что же хотел Ригард? — пробормотал колдун. О! Да! Оно о шпоре! Слушай.

Рмгард написал, что понимает, что Дора не хочет пользоваться шпорой, и спрашивал, есть ли еще кто-нибудь в семье, кто сможет воспользоваться ей. Я рассказал Коулу все о шпоре, хотя Дора запрещала мне это. Просьба короля перевешивает приказ кузины, даже такой, как Дора.

— Правильно. Совершенно точно. Здесь, во втором абзаце, сказано: «Я не думаю, что ваш коллега когда-нибудь смирится». О чем это? — спросила Оливия, чувствуя, как мерзнут ее ноги на холодной крыше.

— Не смирится? Не смирится с отказом Доры.

— А кому она отказала? — спросила хафлинг.

— В письме об этом не сказано.

— А все-таки? — настаивала Оливия.

— Вангердагасту, — ответил старик.

— Действительно? — спросила Оливия. — Старому Ванджи? Придворному волшебнику Азуна?

— Действительно, — серьезно ответил маг. А теперь, маленькая паразитка, слезай вниз, что бы я мог согреть тебя, не поджигая Джиджи крышу.

«А вот приземлиться будет посложнее», — подумал Джиджи, пятый раз облетая вокруг своего дома. Он подлетал каждый раз все ближе и ближе, высматривая в саду удобное место для посадки, когда вдруг заметил на крыше Оливию Раскеттл, махавшую ему рукой. Он не мог представить, что ей понадобилось на крыше, и не слышал, что она кричит, но ему было ясно, что крыша очень опасное место для хафлингов.

Оливия как раз начала спускаться к окну, когда Джиджи полетел вниз тихо, как сова. И только хафлинг подобралась к окну, как Драконошпор зацепил ее когтем и поднял над крышей.

Визг Оливии, наверно, был слышен в «Пяти Рыбах». Ощущение, что земля уходит из-под ног, и холодный ветер дувший в лицо, не дали ей насладиться чудесным видом вечернего Приморья с высоты птичьего полета. «Интересно, что он собирается делать? — подумала Оливия. — Мое нежное тело не выдержит этого высшего пилотажа».

Хафлинг уже однажды похищала красная дракониха, и хотя тогда Оливия очень боялась, что ее съедят, то она могла быть уверена, что дракониха умеет приземляться. «Он сейчас грохнется на землю, и получится котлета вместо хафлинга», — подумала Оливия, когда Джиджи быстро пошел на снижение. Но в последний момент он резко взял вверх. Похоже парень действительно не знал, как ему совершить посадку. Но на втором круге он уронил хафлинга в тисовые кусты и влетел в стену сарая.

Зубы Оливии стучали от холода. «Чес, пожалуй, холодноват для полетов», — подумала она, выбираясь из кустов. Дрон и Томас выбежали из дверей дома.

— Джиджи, мой мальчик. С тобой все в порядке? — спросил Дрон.

Дракон шатался на ногах, тихо шипя.

— Тебе нужно превратиться обратно в человека, — сказал Дрон. — Я не понимаю, что ты говоришь. Подумай о превращении. Вспомни о полуденном чаепитии, так всегда делал твой отец.

Дракон задрожал, уменьшился и превратился в Джиджи.

— Дядя Дрон! Ты жив! — закричал парень.

— Тссс! Не так громко, — зашептал волшебник.

Это тайна.

Томас дотронулся до плеча Дрона.

— Извините, сэр, но не хотите ли вы вернуться в дом, а то…

Дрон взглянул в небо.

— Ты прав, Томас. Пошли.

Все четверо пошли к дому. Дрон показал на дверь гостиной, и они зашли туда.

Дрон сбросил с кушетки несколько книг и уселся.

— Как здесь хорошо и тепло. Томас, надо сделать камин у тебя на чердаке, а то там холодновато.

— А что вы делали на моем чердаке? — спросил Джиджи. — Мы все думали, что вы умерли. Дядя Дрон, зачем вы это устроили?

— Садись, Джиджи, — сказал старый маг, похлопав по подушке рядом с собой.

Джиджи сел на диван. Оливия уселась на табурет около камина. Томас остался у дверей.

— Простите за то горе, которое я вам доставил, — сказал Дрон.

— Я думал, что вас убил Шут, — сказал Джиджи.

— Он пытался это сделать, — объяснил волшебник. Он послал зомби, но я превратил его в пыль.

— А затем вы положили на кучку золы вашу одежду? — спросила Оливия.

Дрон кивнул.

— Но зачем? — сказал Джиджи.

— Мне нужно было сбить с пути моего потенциального убийцу. Было очень важно, чтобы вы поверили, что я мертв, и Шут тоже. Тогда бы я смог искать шпору и узнать побольше о Шуте без того, чтобы его лацедоны заглядывали мне через плечо.

— Но вы сказали Томасу, — вмешалась хафлинг.

— Ну Томас мне очень помог. Нужно же было мне где-то жить и спать.

Джиджи застонал и ударил себя по голове.

— Сиреневая комната! Вот почему ты не хотел, чтобы Кэт остановилась там, — сказал он Томасу.

— Ваш дядя предпочитает спать в сиреневой комнате. Я приготовил для госпожи Кэт красную комнату.

— Дядя Дрон, а зачем вы пытались задушить Кэт? — сердито спросил Джиджи.

— Я не пытался ее душить. В темноте я не видел, что она там. Я взбивал подушку и кинул ее на кровать, а эта истеричка заорала мне в ухо.

— Но почему Кэт подумала, что это был Шут?

— Без бороды он похож на Шута в темной комнате или на чердаке, — сказала Оливия.

— Без бороды, дядя Дрон, вы сбрили бороду, — воскликнул Джиджи.

— Мне нужно было замаскироваться. Теперь я выгляжу моложе, как ты думаешь?

Джиджи прикусил язык.

— А вы действительно послали подругу госпожи Раскеттл Джейд украсть для вас шпору? — спросил Джиджи.

— Ну, нет. Я дал ей свой ключ и попросил ее принести мне шпору.

Драконошпоры имеют это право.