Шри Ауробиндо. Тайна Веды
Шрифт:
Имя «Митра» происходит от корня, который первоначально означал «вмещать, сжимая», а отсюда – «обнимать», он же дает нам обычное санскритское слово mitra – «друг», а также архаическое ведийское слово mayas – «блаженство». Ведийские поэты постоянно используют распространенное значение слова mitra – «друг» в качестве тайного ключа к пониманию психологической функции этого божества, который на первый взгляд предстает богом солнца. Когда о других богах, в особенности о сверкающем Агни, говорят как о помощниках и друзьях человека, совершающего жертвоприношение, их называют именем «Митра», или говорят, что они должны быть подобными «Митре», или стать «Митрой» – мы могли бы сейчас сказать, что, таким образом, божественная Воля-сила, или любая другая сила или аспект божества, в конечном счете раскрывается как божественная Любовь. Поэтому нам следует предположить, что для этих ведийских символистов Митра был, по сути, Богом Любви, божественным другом, добрым помощником людей и бессмертных. Веда называет его возлюбленнейшим
Ведийские провидцы взирали на Любовь с горней выси – из ее источника и основания, прозревали ее и принимали в человеческую природу как излияние божественного Восторга. Тайттирия Упанишада, толкуя это духовное и космическое блаженство божественной природы: ведантийский принцип Ананды, ведийский – Маяс, гласит: «Любовь есть его голова». Однако слово, которое при этом избирается для понятия Любви, priyam, означает, строго говоря, упоительность объектов душевного внутреннего наслаждения и радости. Ведийские гимнотворцы использовали тот же психологический принцип. Они связывают понятия mayas и prayas: mayas – принцип внутреннего блаженства, независящий от каких-либо объектов, а prayas – излияние этого блаженства, в качестве радости и наслаждения души, в объекты и существа. Ведийское понятие счастья и заключается в этом божественном блаженстве, которое несет в себе дар чистого обладания и безгрешного наслаждения всеми объектами, основанного на неизменном присутствии Истины и Закона Истины в свободе безбрежной универсальности.
Митра есть любимейший из богов, потому что он делает доступным для нас это божественное наслаждение и ведет нас к этому совершенному счастью. Варуна связан непосредственно с силой; мы открываем некую силу и волю, безбрежную в чистоте; Арьяман, Стремящийся и Восходящий, обретает поддержку и защиту для размаха своей мощи в беспредельности Варуны; он вершит свои великие труды и осуществляет великое движение энергией универсальности Варуны. Митра же связан непосредственно с блаженством – Бхага, Наслаждающийся, утверждается в безупречном обладании и божественном наслаждении благодаря всесогласующей гармонии Митры, его очистительному свету истинного различения, его твердо установленному закону. Поэтому и говорится о Митре, что все души, достигшие совершенства, являются преданными или твердо держатся «блаженства этого Возлюбленного, в котором нет ущерба», ибо нет в нем ни греха, ни повреждения, ни упадка. Все радости смертных заключают в себе смертельную опасность; лишь бессмертный свет и закон даруют и поддерживают в душе человека радость без страха. Тот смертный, говорит Вишвамитра (III.59.2), кто обучается законом Митры, законом этого Сына Беспредельности, обладает prayas, радостью, что душа вкушает в сущем; такую душу нельзя убить, нельзя одолеть, и никакое зло не может завладеть ею ни с близкого, ни с далекого расстояния. Ибо Митра образует в богах и в людях те побуждения, действием которых спонтанно исполняются все искания души.
Эта радостная свобода всеобладания приходит к нам от универсальности этого божества, от его гармонизирующего светоносного включения в себя всего сущего: Митра выражает принцип гармонии, благодаря которому все многочисленные деяния Истины согласуются между собой, становясь неразрывно связанным единством. Корень, из которого происходит имя Митры, означает и «обнимать», и «содержать в себе», и «удерживать», а также «строить» или «образовывать» – в смысле соединения частей или материалов целого. Возлюбленный Митра рождается в нас как всеблагой устроитель и как царь, исполненный могущества. Митра поддерживает небо и землю, не смыкая глаз взирает он на миры и народы, своими неусыпными и совершенными законами создавая в нас благорасположенность ума и чувства – sumati, можно сказать, состояние благодати, – которое становится для нас нерушимой обителью. Ведийский стих гласит: «Свободные от всего нерадостного, восторженно радующиеся богине Слова, преклоняющие колени на просторах земли, да обретем мы обитель свою в законе деяния Митры, сына Беспредельности, и будем жить в его благодати» (III.59.3). Когда Агни становится Митрой, когда божественная Воля осуществляет божественную Любовь, тогда, согласно ведийскому образу, Бог и его Супруга приходят к согласию в своем дворце.
Гармоничная радость Истины и есть закон деяния Митры, ибо именно Истина и божественное Знание лежат в основе этой гармонии и совершенного характера, которые образуются, оберегаются и хранятся творящей силой, Майей, Митры и Варуны. Это хорошо известное слово происходит от того же корня, что и Митра. Майя есть всеохватывающее, всеопределяющее, всеформирующее Знание, которое – божественное или небожественное, безмятежное в нераздельном существовании Адити или действующее в раздробленном бытии Дити – выстраивает всю структуру, всю среду, соизмеряет и определяет само условие, закон и действие нашего существования. Майя есть действенное, основополагающее, определяющее намерение, создающее для каждого существа в соответствии с его собственным сознанием его собственный мир. Но Митра есть Владыка Света, Сын Беспредельности и Хранитель Истины, так что его Майя есть часть беспредельной, высочайшей и безупречной созидательной мудрости. Он строит, он связывает воедино в озаренной гармонии все многочисленные уровни, все последовательные ступени, все расположенные в восходящем порядке обители нашего бытия. К чему бы ни устремлялся Арьяман на своем пути, все должно осуществляться «установлениями» или законами Митры, или его «основаниями», «положениями», «размещениями», mitrasya dharmabhi, mitrasya dhamabhih. Ибо дхарма (dharma), «закон», есть то, что удерживает вещи вместе, и то, чего придерживаемся мы; dhama, «положение», есть размещение закона в установленной гармонии, которое определяет для нас наш план обитания, характер нашего сознания, действия и мысли.
Митра, как и другие сыновья Адити, есть владыка Знания. Он владеет светом, исполненным яркого вдохновения, или, придерживаясь ведийской терминологии, – богато многообразного «слышания» знания. В просторе существования, которым он наслаждается вместе с Варуной, он обретает величием бытия Истины власть над небом и расширяет с помощью этих вдохновений, или «слышаний», того Знания свое всепобеждающее владычество над землей. Поэтому все пять арийских народов трудятся, стремясь достичь этого светлого и прекрасного Митру, который входит в них со своей лучезарной силой, неся в своей безмерности всех Богов. Он велик, он полон блаженства, он наставляет и ведет все создания, рожденные в этом мире, их собственным путем. В одном из стихов проводится следующее различие между Варуной и Митрой: Варуна властно движется к наивысшей обители души, Митра же способствует продвижению людей в этом походе. «Вот сейчас, – говорит риши, – да обрету я движение к цели и путешествие по пути Митры».
Поскольку осуществить свою гармонию Митра может исключительно в безбрежности и чистоте Варуны, его неизменно призывают в союзе с этим великим божеством. Им принадлежат наивысшие состояния или планы души; именно блаженство Митры и Варуны должно возрасти в нас. Согласно их закону с того безбрежного плана нашего сознания изливается на нас свет, и земля с небом становятся двумя путями их продвижения. Ибо матерь их, Адити, родила обоих всеведущими и великими, дабы стали они всемогущими; и ей, светозарной Адити, неразделенному существованию, они, бодрствующие день за днем, хранят верность, той, кто утверждает для нас наши обители в мире света, и они достигают его светоносной силы. Они есть два Сына, совершенные в своем рождении, издревле поддерживающие закон нашего деяния; они есть дети безбрежной светозарной энергии, отпрыски божественной всеразличающей мысли, совершенные в воле. Они хранители Истины, владеющие ее законом в наивысшей небесной сфере. Свар – это их золотой дом и место рождения.
Митра и Варуна обладают безупречным видением и лучше ведают Путь, чем мы с нашим несовершенным зрением; ибо в Знании они есть провидцы Свара. Силой своей всеразличающей мысли они устраняют скрывающую ложь, являя Истину, к которой должен привести нас путь. Они провозглашают ту безбрежную Истину, которой владеют. Именно в силу того, что они ею владеют, а вместе с ней и совершенством воли, обретаемым благодаря Истине, они царствуют в нас и как владыки мощи поддерживают наше деяние. Истиной они приходят к Истине, взращивая в своем владычестве над всем сущим наши мысли, и в своем очищенном суждении открывают око сознания ко всей мудрости через истинную способность восприятия в людях. Так, всевидящие и всеведущие, они законом, Майей могучего Владыки, защищают наши деяния, точно так же как силой Истины управляют они всем миром. Та Майя утверждена на небесах, она располагается там подобно Солнцу света; она их богатое и удивительное оружие. Они есть «слышащие» или воспринимающие далекое слово истины, владыки истинного бытия, истинные сами и взращивающие истину в каждом человеке. Они пестуют сияющие стада и открывают изобилие небес; они благодаря Майе могучего Владыки побуждают небо пролить дождь. Ибо этот дождь небесный есть богатство духовного блаженства, которого жаждут провидцы, – это бессмертие [153] .
153
Vim vam radho amtatvam imahe (V.63.2).
Арьяман – третий из четырех великих богов солнца и наименее значимый из всех их, судя по тому месту, которое ему отводится в гимнах риши. Ни один отдельный гимн не посвящен ему, и хотя имя его звучит достаточно часто, оно встречается лишь в разрозненных стихах; кроме того, нет достаточного количества гимнов, из которых мы могли бы уверенно составить представление о его функциях или восстановить его облик. Чаще всего упоминается лишь имя Арьямана, и призывается он в союзе с Митрой и Варуной или же с более широкой группой сыновей Адити, но почти всегда вместе с другими родственными ему божествами. Тем не менее, существует около десяти, или чуть больше, полустиший, в которых обрисовано его главное и характерное деяние, при этом ему даются эпитеты, обычно употребляемые в отношении Владык Истины, эпитеты, выражающие Знание, Радость, Бесконечность и Силу.
В более поздней традиции имя Арьямана ставится во главе Праотцев, которым полагается подносить в качестве приношения символическую пищу – пинду (pia) пуранических погребальных и поминальных обрядов. Традиция Пуран делит Праотцев на два класса – на божественных и человеческих, последние же считаются предками или душами усопших. Однако Арьямана нам следует рассматривать именно в связи с первыми Праотцами, душами, достигшими небес, обретшими бессмертие. Кришна в Гите, перечисляя главные силы или проявления вечного Божества в вещах и существах, говорит о себе как об Ушанасе среди провидцев, Бхригу среди риши, Вьясе среди мудрецов, Вишну среди детей Адити и Арьямане среди Праотцев. Согласно Веде, Праотцы – это просветленные мудрецы древних времен, которые открыли Знание, проложили Путь и следовали ему, достигли Истины, завоевали Бессмертие; и в тех немногочисленных гимнах, где Арьяман предстает обособленно от других, он воспевается в качестве Бога Пути.