Схрон
Шрифт:
– Пойдем на захват.
Саковец мог бы поворчать, как он это изредка себе позволял, что захват – не его забота, что комиссару не пристало выполнять функции перехватчика, что среди оперативников много хороших исполнителей, профи высокого класса, но взгляд Ромашина не стимулировал ворчание, и Харлам произнес только одно слово:
– Кто?
– Дханпатрай Десаи.
– Начальник ИО конторы, – уточнил «кобра» Саковец.
– Не могу спорить, – кивнул Ромашин.
– Ваш приятель, – добавил Харлам.
– Бывший, – лаконично закончил разговор
– Мы тоже не лыком шиты, – прогудел Саковец.
– Вперед, время не ждет. Я присоединюсь к вам в конечной фазе перехвата.
Бородач развернулся и бесшумно исчез за дверью кабинета, потом вернулся на секунду, чтобы сообщить:
– Я оставлю двух парней, для моего собственного успокоения, они за вами поглядят.
Ромашин покачал головой, глядя на дверь, улыбнулся. Харлам отвечал за его жизнь и оставлять без защиты не хотел.
В толще стола запульсировал зеленый огонек, изнутри раздался двухтональный гудок. Вызов из Центра.
– Включи, – нехотя позвал домового Ромашин.
– Комиссар, из Ствола вышел человек, – доложил Базарян, командир группы «Роуд-аскер», отвечающей за безопасность персонала Центра и контролирующей все события вокруг здания хроноускорителя. – Одет не по-нашему…
Екнуло сердце: неужели Жданов?!
– Кто?
– Назвался Григорием Белым.
Ромашин медленно выдавил из легких ставший густым, словно кисель, воздух. Затем насторожился:
– То есть как – назвался? Есть сомнения? Не похож на Белого? Ты же отправлял его с группой…
– В том-то и дело, что отправлял. Он… странный какой-то… меня не помнит… и одет не в скафандр, а в необычного покроя комбинезон.
– Давай его сюда… Впрочем, я лучше сам к вам явлюсь. Ждите.
Подумав немного, Ромашин переоделся в «уник» с узлами автоматики, управляющими оружием, взял аннигилятор, «глюк», набор метательных ножей и звезд и вышел из кабинета, предчувствуя неожиданные открытия.
Белый ждал его в подземном бункере Центра, окруженный безопасниками Базаряна, взъерошенный и какой-то предельно собранный и возбужденный. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке. Пятнистый комбинезон, о котором говорил Базарян, сидел на нем, как вторая кожа, но земные фабрики спецодежды такие комбинезоны не делали уже лет двести.
Бросив взгляд на худое, темное, неподвижное лицо Белого с горящими черными глазами, Ромашин понял, что не ошибся с предположением: этот Григорий Белый был другим! Из другой Ветви Времени!
– Здравствуй, Гриша, – сказал комиссар, пожимая горячую сильную руку безопасника. – Надеюсь, меня ты помнишь?
– Надеюсь, вы меня тоже, – угрюмо отшутился Белый. – Что здесь происходит? Меня никуда не выпускают.
– Сейчас все объясню. Но сначала ответь на один вопрос, пусть он и покажется тебе странным. Ты давно женат?
Белый нахмурился, исподлобья глянул на Ромашина.
– Это что, новый тест? Или что-то случилось с женой?
Ромашин и Базарян переглянулись. Но Базарян не знал того, что знал Игнат. Тот Григорий Белый, что вышел из Ствола вместе с Федором Полуяновым, по его словам, никогда женат не был!
– Нет, с ней все в порядке, – качнул головой комиссар. – Поехали ко мне, я тебе все объясню. А ты расскажешь, где был и что делал. С Павлом встречался? – все же не удержался он от вопроса.
Белый посмотрел на него с недоумением.
– С каким Павлом?
У Ромашина перехватило дыхание, но он постарался не выдать своих чувств.
– С Павлом Ждановым, грифом из группы «Астро-аскер».
– Может быть, с Пантелеем Ждановым? Я встречался с Пантелеем, которого вы отправляли в Ствол. А что, есть еще Павел Жданов?
Ромашин покачал головой, внезапно осознавая, что к ним прибыл ещеодин чужой Белый! Медленно, с расстановкой, комиссар проговорил:
– Я отправлял в Ствол Павла Жданова!..
Глава 10
Дханпатрай Десаи, высокий смуглый индиец, не спеша поднялся по ступенькам своего второго летнего дома, расположенного в пригороде Калькутты, приказал обойме телохранителей действовать по обычной схеме и остановился возле декоративной решетки цветника, искусно сплетенной из виноградной лозы и лианы тараника даис, цветущей круглый год. Со стороны он казался спокойным и невозмутимым, но на самом деле был сжат как пружина, готовый отреагировать адекватно на любую новость, прошедшую сквозь сеть «спрута», а тем более на прямую угрозу жизни.
И все же он прозевал момент начала операции захвата, потому что готовился к стандартному развитию событий, а не к классу операций «элит», разработанных аналитиками и экспертами службы безопасности по уровню секретности «четыре нуля».
Из двери его дома с верандой и мансардой в виде буддийской пагоды, который охранялся инк-системой и кодовыми опознавателями, был оборудован ловушками разных типов и автоматом уничтожения, вдруг вышел живой и невредимый Игнат Ромашин, бывший комиссар Евразийского филиала СБ, которого меньше всего ожидал увидеть Десаи.
В отличие от самого Десаи его телохранители среагировали на это должным образом, развернув эшелон прикрытия и подстраховки, но были перехвачены оперативниками Саковца и открыть огонь – ни предупреждающий, ни на поражение – не успели. Усыпили их с помощью гипноизлучателей «слон» и «удав» почти мгновенно.
– Здравствуйте, Дхан, – приветливо помахал рукой начальнику отдела Ромашин, подходя ближе, остановился в десятке шагов от молча наблюдавшего за ним с каменным лицом Десаи. – Я тут случайно проходил мимо, дай, думаю, загляну.