Схрон
Шрифт:
Марич сориентировался первым. С криком: «Это рой!» – он открыл огонь по «Кощею» из аннигилятора.
И тотчас же весь коридор зашевелился, зафонтанировал дымками, превратившимися в настоящий полк призрачных «Кощеев». Теперь стало понятно, каким образом инспектору удалось подобраться к разведчикам вплотную: он передвигался по коридору в форме ручья, вернее, цепочки бесшумно крадущихся пленок жидкости. А еще люди убедились, что их оружие неэффективно против этого диффузного монстра, своеобразного двухуровневого роя.
Луч
Вряд ли пси-защита скафандров и собственная воля спасли бы Полуянова и Марича от гибели, не вмешайся в этот бой иная сила.
С дальнего конца коридора вдруг замелькали частые вспышки выстрелов, и в свете фонарей разведчиков засверкали живой ртутью чьи-то скафандры. Полуянов насчитал семь фигур, но удивиться, откуда здесь столько людей, не хватило сил. И хотя огонь велся в основном из «универсалов» миллионовольтными электрическими разрядами или плазменными сгустками, инспектору пришлось часть сил бросить на отражение неожиданной атаки.
– Берегись! – послышался в наушниках рации энергичный голос Белого. – Свои! Федор, ты жив?
– Скорее да, чем нет, – отозвался Полуянов со вздохом облегчения. – Кто это с тобой?
– Хансен с ребятами Ромашина.
Призраки роя изменили тактику. Теперь они начали собираться по пять-шесть особей и наседать таким отрядом на одного человека. Тактика принесла успех. За считаные секунды группа Белого поредела, потеряв двух человек, и вынуждена была отступить. На пол коридора стали рушиться стены, обломки потолочного перекрытия, здание не выдерживало пульсации ядерного и кваркового огня. Наступило короткое, чудовищное по напряжению равновесие сил. Люди стреляли скупо, но метко (стрельбой управляли, разумеется, инки скафандров), инспектор же, потеряв треть массы, не мог развить пси-наступление сразу на все направления, задавить «дробную» цель. И снова в действие вмешалась другая сила.
За спиной Полуянова рухнула груда обломков, загораживающих коридор, и в образовавшейся бреши появились две человеческие фигуры, рыжеволосая и черноволосая, в необычных комбинезонах защитного цвета с пятнами камуфляжа. Еще толком не разглядев их, Федор шестым чувством угадал, что это Ивашура и Костров.
– Держитесь! – раздался чей-то призыв.
В луче фонаря вспыхнул, как голубое пламя, поднятый над головой Ивашуры меч. Затем прогремел его сильный звучный голос:
– Убей его!
Дриммер сменил сияние с голубого на ослепительно желтое, стал потом белым, будто раскалился от хлынувшей в него энергии, и миллионом ослепительных искр метнулся в стаю призрачных «Кощеев».
Зашипело, словно от падения в воду множества угольков. На всех диапазонах – пси, электромагнитном и звуковом – раздался многоголосый вопль, затем сменился скулящим ворчанием, замолк на невыносимо низкой ноте… и инспектор «хронохирургов» перестал существовать. Однако и меч-дриммер уже не вернулся к владельцу, исчерпав всего себя без остатка.
Еще некоторое время люди, в большинстве своем пораженные финалом боя, настороженно всматривались в очистившееся от туманных вихрей пространство коридора, вслушивались в звонкую тишину и молчали. Потом тишину нарушил возглас Ивана Кострова:
– Кажется, мы подоспели вовремя, командир.
И лишь тогда все задвигались, зашевелились, заговорили, потянулись к пришедшим на помощь союзникам.
– Федор, ты здесь? – позвал Ивашура.
Полуянов разгерметизировал скафандр, откинул капюшон шлема, подошел к нему и обнял. За ним ко вновь прибывшим приблизился Белый, тоже снял шлем, потряс руку Ивана.
– Как вы здесь оказались, рыжий?
– Стреляли, – с улыбкой ответил Костров знаменитой фразой из фильма «Белое солнце пустыни», снятого в конце шестидесятых годов двадцатого века в его родной Ветви времени.
Подошел Марич, убрал шлем, пристально глянул на собранного и внимательного Ивашуру.
– Игорь Васильевич?
– Он самый. А кто вы?
– Эмиссар Тех, Кто Следит. Мне передали, что следует встретить гостей, правда, в связи с некоторыми осложнениями… э-э… я не успел. Но шли мы к лифту, где я должен был ждать вас.
– Лифт рядом. И мы не одни. – Ивашура повернулся к проделанному в горе обломков проходу, крикнул: – Вероника, Тая, идите сюда.
Послышались шаги, шорохи, женские голоса, и в проходе появились две женщины в таких же комбинезонах, что были на Ивашуре и Кострове. Марич, безопасники Белого, да и он сам молча смотрели на приближающихся женщин.
– Они такие же десантники, как мы, – засмеялся Ивашура. – А может быть, и получше нас. – Посерьезнел. – У вас есть послание для нас? Вести от Павла Жданова?
– У меня есть весть от Жданова, – раздался чей-то голос, из-за спин безопасников вышел человек в скафандре, и все ошеломленно перевели взгляды с его лица на лицо стоявшего с Ивашурой Григория Белого. Потому что подошедший был его точной копией, разве что прическу имел другую. Лишь Марич, Полуянов да сам Белый не проявили особых чувств, догадываясь или просто зная, в чем дело.
– Привет, копия, – сказал Григорий-первый.
– Привет, дубль, – в том же тоне отозвался Григорий-второй. – Узнал?