Штангист: Назад в СССР. Том 2
Шрифт:
— Впереди семьдесят, — сказал я, глядя на Диму.
Дима же вполголоса болтал о чем-то со своими новыми дружками. Потом оглянулся. Обеспокоенно посмотрев на меня, он потопал в нашу сторону.
— Я думал, ты с ней не встанешь, — деланно добродушно улыбнулся Дима.
— Как видишь, встал.
— М-да… — Он покивал, как-то грустновато хмыкнув. — Ну что? На семьдесят?
— Потянешь? — Ухмыльнулся я.
— А то, — растерянно засмеялся Дима и потер шею. — Только давай перекурим чуть-чуть. Вес большой. Еще
— Ну давай, — беззаботно ответил я.
Решив сделать пятиминутный перерыв, мы разошлись. Дима пошел к забастовщикам. Стал что-то с ними обсуждать. Серьезный тон их разговора невпопад перемежался с детскими смешками кого-то из ребят.
— Он не встанет, — сказал я Сереже.
— Почему ты так думаешь? — Удивился Артемий, стоявший рядом.
— Не встанет, потому что устал. Видно по нему. Кажется, он тоже никогда к такому весу не подходил.
— А зачем же ты согласился на перерыв? — Удивился Матвей. — Надо было идти в отказную! Сейчас бы он и подавно не встал!
— Я хочу его одолеть, а не покалечить, — возразил я.
— Главное, Вова, — сказал Артемий, — чтобы встал ты. Если даже Дима проиграет, а ты не покажешь ребятам результата, о котором мы всем раструбили, это будет финиш.
— Покажу, — решительно ответил я. — Что бы ни случилось, обязательно покажу.
Когда перерыв кончился, Дима первым подошел к снаряду. Оглядев нагруженную семьюдесятью килограммами штангу, он положил руки на гриф.
Хотя мальчишка и старался выглядеть уверенно, мне все равно было видно, как он переживает. Как сомневается себе. В первую очередь я понял это по выражению лица. Хотя оно оставалось решительным, в глазах мальчишки стоял страх. Страх опозориться перед остальными.
Дима выдохнул, подставил штангу на плечи и торопливо поднял вес. Уже сейчас было видно, как ему сложно: на виске запульсировала жилка, губы сжались до белой кожи.
Когда парень только отошел от стоек, я понял, что он уже проиграл. Что он не встанет. А все потому, что Дима поторопился. Он слишком быстро отошел назад, слишком быстро и глубоко опустился.
Дима принялся подниматься. Он сделал усилие, и от натуги его спина тут же сгорбилась. Штанги придавила парня, и Дима, не издав ни звука, стал заваливаться вперед.
Не теряя времени, я бросился к нему. Успел схватить гриф слева, пока он не опрокинул мальчишку. Один из ребят-забастовщиков подоспел справа. Вместе мы приподняли штангу, освободили Диме плечи и водрузили ее на страхованные подставки.
Дима, торопливо выбрался из-под грифа, встал.
— Вот зараза… — Выругался он зло. Потом сердито глянул на меня.
— Целый? — Кивнул я вопросительно.
Парень оглянулся на своих. Ребята затихли, устремив в него свои взгляды. Не ответив, Дима пошел прочь, скрылся между парнями.
— Ну, кажется, теперь моя очередь, — ответил я, провожая
— Дима не сел, и ты не сядешь, — сказал Егор нахмурившись. — А он покрепче тебя будет.
— Посмотрим, кто будет покрепче.
Когда штангу снова закинули на стойки, теперь уже я приступил к ней. Когда снял со стоек, ощутил такое давление, что даже шагать с ней было сложно. Иной раз, всего один килограмм делает новый вес гораздо ощутимее старого. А тут пять… Пять килограммов.
Тяжело передвигая ноги, я отступил от стоек. Уже сейчас икроножные мышцы устали. Их стало жечь огнем.
Нужно только не допустить ошибки Димы. Нельзя торопиться. Сед должен быть глубоким, но контролируемым. Нужно уловить ту точку, из которой я все еще могу встать.
Медленно, контролируя мышцы ног, я стал опускаться. От тяжести даже задержал дыхание. Стиснул зубы так, что скрипнуло. В нижней точке седа хрустнули колени. Едва оказавшись в ней, я, изо всех сил отталкивая землю, стал подниматься. Мне казалось, будто я давлю сильно, как могу, но остаюсь на одном месте, будто не двигаюсь вверх.
Тогда я зажмурился. Зажмурился и просто стал давить. Давить изо всех сил. Почувствовал, как мало помалу распрямляются колени. Как вставляются, немного облегчая ношу. Когда я открыл глаза, увидел, что стою со штангой на плечах. В спортзале было тихо, словно в могиле. Изумленное молчание господствовало вокруг.
Выдохнув, я торопливо пошел к стойкам, чтобы скинуть с себя большой вес. Приблизившись, присел, чтобы положить штангу. В этот момент в поясницу прострелило так, что стона я уже не сдержал. Он прорвался сквозь сомкнутые губы.
Отступив от штанги, я не мог продышаться, ведь от боли в пояснице каждый вдох отдавался во всем теле.
— Смог! Смог!
— Встал!
— Гляньте, что вытворяет?!
Друзья было кинулись ко мне, но я жестом остановил их. Стараясь не кривиться от боли в спине, выпрямился, глянул на забастовщиков. Они все удивленно смотрели на меня. Среди них был и Дима, явно не веривший своим глазам.
— Вот вы говорите, Рыков молодец, — сказал я. — Все хвалите его да хвалите. Мол, он лучший тренер. Да только таких вот результатов я добился, занимаясь у Константина Викторовича. Вот и имейте ввиду, кто лучший тренер.
С этими словами я устало снял атлетический пояс, который мне не помог. Слишком сильной была нагрузка. И пошел к лавке, чтобы посидеть.
— Вова, ты как? — Обеспокоенно подошел ко мне Сережа, когда я с трудом опустился на лавочку.
— Спину сорвал, — сказал я буднично.
— Вот зараза! Сильно?
— Нет. Но пойдет.
— Красава! Молодец! — Подбежал Матвей и, рухнув рядом, тут же хлопнул меня по спине.
Я выгнулся дугой зажмурившись от боли.
— Да осторожней ты, дубина! Вова спину сорвал! — Крикнул ему Сергей.