Штангист: Назад в СССР. Том 2
Шрифт:
— Хорошего не хорошего, — покачал я головой, — но заступиться надо. Потому как они на одного всей гурьбой идут.
— А сколько их там?
— Человек семь. Ну это так, навскидку.
— Тогда нас будет маловато, — пожал плечами Сережа. — Рискуем и сами нарваться.
— Верно, — я кивнул. — Правда, есть тут у меня одна идея.
Я вышел в середину раздевалки и крикнул:
— Ребят! Внимание! Помощь ваша нужна! Кое-что случилось!
Переодевающиеся пацаны заинтересовались, глянули на меня. Марат тоже отвлекся от складывания вещей. Он снял свою куртку с крючка, накинув на плечо.
— Видали, за воротами стоят чужие пацаны?! — Крикнул я. — Они там не просто так собрались. Ждут одного моего одноклассника. Ждут, чтобы его поймать и побить! Надо этому помешать! Их там всего человек семь! Если мы всей кучей выйдем против них — напугаются они и разбегутся, не станут никого бить!
Пацаны зарокотали, стали переговариваться. Шептаться.
— Так это твой одноклассник, что ли? — Хмыкнул Марат. — Это он, значит, к ним ходил, подговаривал кого-то побить?
— Да, — кивнул я. — Это он и есть. Я тебе больше скажу, он подговаривал их побить меня.
Парни тут же зарокотали громче, удивленные, принялись непонимающе переглядываться.
— А зачем же ты хочешь заступаться за того, кто хотел на тебя же хулиганов натравить? — Спросил Марат с неприятной улыбочкой.
— Хулиганов, значит, — я тоже ответил ему нахальной ухмылкой. — Так там же твои знакомые. Они ж, по твоим словам, хорошие ребята. Прогнали моего одноклассника, когда он к ним пришел. Да только никто никого не прогонял! Они ему пригрозили, что побьют, и стали простить денег! Вот что они сделали! Так и трясли беднягу несколько месяцев, пока я обо всем не узнал.
Марат нахмурил брови, подбоченился.
— Вы его не слушайте, пацаны, — крикнул он. — Чего вам в чужие ссоры влезать? Эта вся каша заварилась из-за Медведя и его дружка. Вот пускай сами и расхлебывают! А мы-то че? Мы к этому никаким боком, и все тут! Тем более что, вы гляньте! Этот ходил к пацанам, чтобы попросить их Медведя побить, а Медведь теперь за него и заступается! Ну не дурень ли?!
— Ты кого дурнем назвал?! — Выскочил вдруг Матвей, — кого, а?
— Тихо, тихо Матвей, — остановил я его жестом. Потом обратился к Марату: — Я считаю, что дурень тот, кто думает, что его хата с краю. Что ни к чему он не должен быть причастным. А я не стану просто стоять и смотреть, как семеро одного бьют. Это что ж выходит? Я мог заступиться за него, а не заступился. Да поступи я так, никогда б в жизни себя не простил бы!
— Ну вот сам за него и заступайся! — Рассмеялся Марат. — А мы посмотрим, как у тебя это получится!
— Ну! — Крикнул Егор, стоявший за его плечами. — Чего нам дергаться?!
— Точно!
— Ага!
Из всей его компании понеслись одобрительные крики, мол, раз мы с Гришей все это заварили, значит, нам и расхлебывать. Один только Чирков ничего не кричал, он покосился на Марата, и во взгляде его виделась явная неприязнь.
— Глупости все это, — выступил вперед Артемий. — Как это так? Мы ж все тут пионеры! Будущие комсомольцы! А пионеры, известное дело, слабых должны защищать! А тут ясно кто слабый! Я, вот, помогу Вове!
— Я тоже! — Выпятил грудь Матвей. — Как тут не помочь? Это ж, позор настоящий тогда будет, если мог, а не помог!
— Я тоже
— Учить слабых надо уму-разуму! — Крикнул Марат, которого явно стало раздражать, что у меня появились сторонники. — Если уж ума нету, то пусть дойдет через тумаки! Тогда, может быть, этот твой одноклассник и поймет, что он настоящий баран! И все! Получит хорошенько раз по шее, узнает, что надо становиться сильнее!
— Если только ему ноги не переломают, — вмешался вдруг Дима Чирков.
Марат бросил на мальчишку холодный взгляд.
— У меня был знакомый один, в городе, откуда я переехал, — сказал Чирков. — И так вышло, что попал он в плохую компанию. Да так попал, что сделали из него там грушу для битья. Страшно на него смотреть потом стало. Ходил, темный, как призрак. Весь в синяках, побитый. И тут Вова дело говорит. Мне до сих пор стыдно, что я никак ему тогда не помог. Хотя мы с ним и дружили. А там, казалось бы, он тоже сам виноват. Сам выбрал себе таких друзей. Да только, как по мне, это никакой не повод отказывать глупым, заблудившимся людям в помощи. Их надо, наоборот, направлять куда надо. Может, и этого можно еще направить, пока он совсем не стал, как мой знакомый…
Чирков глянул на неприятно искривившего губы Матвея и пошел к нам, стал рядом с Сережей.
— Я помогу вам, пацаны, — сказал он.
— Спасибо, — бросил я в ответ.
— Ну и идите! — Хмыкнув, Матвей посмотрел на нас свысока. — Может, лупки получите и тоже поумнеете!
В коридоре зашумело. Это футболисты выходили из своей раздевалки.
— Все, некогда мне больше с тобой тут распотякивать, — заглянув в глаза Марату, сказал я. — Ребят, мы пойдем, поможем Грише. Кто с нами — так вперед. А если уж нет… ну что ж. Будет это только на вашей совести. Пойдем, пацаны!
Я развернулся и пошел невыход. Матвей, Артемий и Сергей с Димой последовали за мной.
— Ну, топайте-топайте! — Крикнул нам вслед Матвей. — Посмотрим, что бывает, когда суешь нос в чужие дела. Верно, ребзя?!
— Да! Точно говорит! — Откликнулся вдруг на его слова один только Егор.
Остальные ребята молчали.
Когда мы с Матвеем, Артемием, Сергеем и Димой вышли из школы, за воротами уже никого не было.
— Убежали, — заключил Артемий задумчиво.
— Эх, жаль! Я думал, подеремся! — Матвей стукнул кулаком в ладошку. — А оказалось, эти, туды их налево, хулиганы, трусливее Кайметова!
— Не ушли они, — покачал я головой. — А ну, пойдемте-ка…
Я торопливо повел всех остальных за ворота. Когда мы вышли и потоптали по асфальтированной дороге вдоль корпуса школы, примостившегося очень близко к железному забору, увидели всю компанию.
Здание школы было продолговатым, и та часть, где расположился волейбольный спортзал, а вместе с ним и хозяйственные помещения, выдавалась вперед, к улице. Забора там не было, и он начинался только дальше, примыкая к торцу школы. В этой прогалине был и черный ход: низенькая железная дверь вела прямиком на улицу. Выйдя через нее, можно было миновать широкий школьный двор и периметр забора. Там, у черного хода, мы и увидели хулиганов. Там же был и Гриша.