Штангист: Назад в СССР. Том 2
Шрифт:
Ничего не попишешь. Скоро декабрь, а в конце месяца, за неделю до нового года, пройдет первенство между спортивными обществами. Сборная машиностроителя обязана была принять участие в такой важной встрече.
К слову, Марата Кайметовов в тот день, после соревнований, вернулся домой, где его уже ждал участковый. Мальчик дал объяснение своему поступку, и четырнадцатилетнему Кайметову не применялись административные меры в силу возраста.
Новость про дымовуху в спортшколе даже попала в местные газеты. По поводу самого Марата поставили вопрос об исключении. Отряд
К чести Кайметова, он выдержал этот ритуал с достоинством: раскаялся в своем поступке и попросил прощения у спортсменов и руководства спортшколы, а также СО Машиностроитель.
К удивлению многих, ему разрешили остаться в спортивной школе, но не допустили до толчкового этапа соревнований. Правда, на этой неделе, Марат так и не пришел ни на одну тренировку. Видимо, мальчишка чувствовал себя виновато и не мог еще смотреть в глаза своим бывшим товарищам по спортзалу.
В пятницу, после легкой тренировки перед соревнованиями, дядя Костя предупредил меня:
— У меня теперь появились дела в отделении. Так что на соревнования я тебя подбросить не смогу.
— Ничего, — ответил я ему тогда. — Я доберусь на автобусе.
— Не надо на автобусе, — с улыбкой ответил мне дядя Костя. — Я попросил одного нового моего друга подбросить тебя до спортшколы. Ему будет как раз по пути. Ну ладно, Вов. Давай! Побежал я! Бумажной работы выше крыши!
Не успел я спросить, кто же этот новый друг дяди Кости, как тренер ушел в свой кабинет. Однако я не настроился по этому поводу. Ну не смог выспросить, ну и что? Скоро узнаю сам.
В день соревнований за мной приехали к половине девятого утра. Стояла серая дождливая погода. Время от времени срывался мокрый снег.
Когда я вышел за двор, увидел, что у калитки меня ждут новенькие белые Жигули.
— Вовка! — выбрался из кабины тот самый дядя Саша — капитан-воспитатель из суворовского. — Ну что ты стоишь?! Садись! Поехали!
Глава 22
— Дядь Саша? — Улыбнулся я.
— Ну, — офицер кивнул.
Я поправил отцовскую спортивную сумку и пошел к машине. Сел на переднее.
— Значит, дядя Костя попросил вас довезти меня до спортшколы?
— Ага. Я все равно туда еду. Что-то я увлекся вашими соревнованиями. Там такие страсти происходят. Хоть стой, хоть падай.
Дядя Саша сдал назад, и его Жигули выехали на гравийку. Когда он дал газу, машина медленно потряслась по мелким камешкам дороги в сторону трассы, проходившей за два квартала от моего дома.
— Спелись мы с Константином Викторовичем в прошлое воскресенье, — сказал капитан. — Проторчали в спортшколе часов до девяти вечера. Ну, пока там весь этот разбор полетов не кончился. Ну он и попросил меня тебя подкинуть. Что б ты лишний раз на автобусе перед выступлением не трясся. Я все равно на колесах. Одолжил у друга детства машину. Он все равно ходит на работу пешим. На ней, — дядя Саша похлопал по рулю, — только на дачу ездит, за город. Ну а щас ноябрь. Какая тебе дача?
— Спасибо, — сказал я.
— Да не за что!
Жигули вывернули
— Знаешь, а ты меня удивил, — вдруг сказал дядя Саша.
— М-м-м?
— Смело так бросился в огонь, чтоб вытянуть того парнишку.
— Так не было ж никакого огня.
— И верно. Не было. Да только ты ж об этом не знал, а все равно кинулся спасать. Тем более, как я потом узнал, у этого Марата с тобой отношения не очень.
— Я к нему, в целом, нормально отношусь, — пожал я плечами. — Парень как парень. Только глуповатый. Ну и импульсивный уж очень. Возраст. Ничего не попишешь.
Дядя Саша ухмыльнулся. Кажется, ему было странно слышать подобные слова от ребенка. Тем не менее он ничего на это не ответил. Заговорил о другом:
— Слушай, Вов, а какие у тебя есть планы на жизнь? Может, чего-то уже нарисовалось?
— Заниматься тяжелой атлетикой, — пожал я плечами. — А в перспективе хочу пойти по военной линии.
Снова на язык бросилось пресловутое «как отец мой», да только я быстро вспомнил, что в этой новой жизни отец у меня никакой не офицер. Поэтому смолчал. Впрочем, судя по тому что я знаю о Сергее Медведе, оба моих отца — достойные люди.
— Вот как? Очень интересно, — заулыбался дядя Саша. — А как у тебя с оценками в школе?
— Хорошо, — я пожал плечами. — Почти все пятерки.
Офицер хмыкнул. Задал свой следующий вопрос:
— А который тебе год? Тринадцатый?
— Ну, — я кивнул.
— Слушай, — капитан задумался. — А ты не думал поступить в суворовское училище? Я б помог тебе советом. Характеристику бы на тебя написал очень положительную. Да и, знаешь, в Москве, я думаю, найдется спортшкол другая, в которой есть секции тяжелой атлетики.
— Сказать честно?
— Ну конечно.
— Не думал.
— А ты подумай, — с улыбкой сказал дядя Саша. — Раз уж хочешь обучаться воинскому делу, там тебе хороший фундамент заложат.
Если честно, я никогда не думал о суворовских училищах. Казалось мне, что я, как и все, окончу школу, пойду в армию, останусь на сверхсрочную, а потом пойду в военное училище, чтобы выучиться на лейтенанта. Ну а дальше уже можно строить военную карьеру. Карьеру, которая будет не простой, уж я-то знаю. Впереди Афганистан, развал страны, Чечня. Много испытаний может выпасть на долю офицера. Много смертельных опасностей.
Всегда мне казалось, что это хоть и сложная, но правильная дорога. Дорога со смыслом. Суть которой — защита своей Родины, в каком бы виде она ни существовала…
Тогда вспомнился мне разговор с Рыковым. Тот самый, в спортшколе, когда раскаивающийся тренер говорил мне о том, что же такое успешность в его понимании. О том, что хотел он всегда денег и достатка. Не согласился я с ним тогда.
На мой взгляд — состояться не только спортсменом, но и офицером, пусть даже простым, что называется, линейным — это не успех? Знать, что ты делаешь важное дело — это не успех? Ведь спорта, все же мало, какими бы спортивными достижениями ни полнилась твоя жизнь.