Штирлиц, или Как размножаются ежики

Асс Павел Николаевич

– Семнадцать…

– Пиво будешь? Пошли.

В прихожей было накурено. Здесь же стояли черные лакированные сапоги с надетой на них фуражкой.

"Не иначе как Айсман, – подумал Штирлиц. – Больше трех бутылок не дам. Старая халява!"

Он пнул фуражку ногой, сдернул с вешалки грязные портянки Айсмана, и, прислушиваясь к доносившейся матерщине, прошел в комнату.

Айсман, упираясь пятками в свежую скатерть, развалился в кресле, обнимал двух красоток и рассказывал похабные анекдоты. В этом он был большой

дока и порой смешил даже Штирлица, который, как чекист, стремился быть невозмутимым.

– Айсман! – рассвирепел Штирлиц. – Ты почему сам разулся, а баб не разул?!

– А может тебе их еще и раздеть? – отозвался Айсман.

Не отвечая, Штирлиц подошел к столу, спихнул ноги Айсмана, поставил на стол стакан из кармана и налил коньяка. Закусив огурчиком, который ему услужливо протянула одна из красоток, Штирлиц сказал:

– Сам раздену, если надо будет.

Тут в комнату вошла девушка с лестницы. Она тащила за собой громыхающий рюкзак.

– Пиво! – возрадовался Айсман, вскакивая с кресла и, мгновенно растеряв свой респектабельный вид, в три прыжка оказался у рюкзака. – А это что за лапочка?

– Познакомься, – сказал Штирлиц. – Как тебя зовут?

– Элена, – пролепетала девочка.

– Элена – это хорошо! – довольный Айсман доставал бутылки и расставлял их на полу, как фельдфебель расставляет своих солдат на плацу. – Чисто немецкое имя. А вот это, – он указал на своих красоток, – Эльза и Гретхен, или нет, наоборот, Гретхен и Эльза. Или… Впрочем, это не важно.

Они сели за стол и стали пить пиво из бутылок. Штирлиц давно научил офицеров Рейха пить прямо из горла, ссылаясь на свои хорошие манеры.

Айсман занялся Эленой и полез к ней под юбку. Элена смущалась и создавала видимость, что ничего особенного не происходит.

– Люблю молоденьких девочек, – пояснил Айсман Штирлицу.

– А я люблю Фюрера! – флегматично сказал Штирлиц.

– И я тоже! – поддакнула Элена.

– Фюрера каждая собака любит. Ты меня полюби, – не унимался Айсман, пытаясь раздеть сопротивляющуюся Элену, которая стеснялась Штирлица.

– Ну, – говорил Айсман, делая вид, что теряет над собой контроль. – В этом же нет ничего плохого. Вот был вчера в офицерском клубе, там такой стриптиз показывали, мы так нажрались.

– Подумаешь стриптиз! – сказала одна из красоток, кажется Эльза, оставив Штирлица на некоторое время в покое. – Я лучше могу!

– Посмотрим, – сказал Айсман.

"Опять бардак, – подумал Штирлиц. – А ведь хотел просто попить пива! В этой Германии все не как у людей…"

Штирлиц вздохнул, встал, подошел к радиоприемнику. Радио Берлина, охрипнув от чревовещаний доктора Геббельса, передавало спортивные новости. Штирлиц покрутил ручку громкости, заглушив ржание Айсмана.

Репродуктор, подрагивая мембраной, бодрым молодцеватым фальцетом бубнил:

– Сегодня в семнадцать тридцать по Берлинскому времени состоится

футбольный матч на кубок "Седьмая улыбка Евы Браун" между нашими любимыми командами "Морские львы" и "Небесный эдельвейс".

– Айсман! Ты любишь "Морских львов"? – спросил Штирлиц, возвратившись в кресло.

– Не пробовал, – всхрапнул Айсман, поглаживая колени Элены.

– Как я тебе нравлюсь, Штирлиц? – вызывающе помахала ножкой голая Эльза на столе. – Лучше мой стриптиз, чем тот, который видел Айсман?

– Не люблю стриптиз, – сознался морально устойчивый Штирлиц. – Люблю футбол.

– О! – воскликнул Айсман. – Женский футбол – это хорошо! Помню в Мадриде там были такие клевые телки! У одной во время игры порвались трусы. Весь стадион оборжался!

– Какой женский футбол? – поморщился Штирлиц. – Ему предлагают сходить на матч, а он хочет какие-то трусы!

– Отличная идея! – вскочил Айсман. – И как она пришла к тебе в голову? Я бы не додумался! А за кого будем болеть?

– Не знаю. Давай подкинем десять пфефингов, – Штирлиц всегда называл немецкие пфенниги по-разному, всенародно объясняя это презрением к мелким монеткам, а на самом деле потому что не мог запомнить это слово. – Если орел – "Небесные львы", решка – "Морской эдельвейс".

– Монетка есть? – спросил Айсман у Элены. – О, отлично!

Он подкинул монету и полез доставать ее из-под дивана.

– Скоро там? – поинтересовался Штирлиц.

– У, черт! – запыхтел Айсман. – Я, кажется, застрял.

Женщины с радостным визгом, как будто они этого долго ждали, бросились к ногам Айсмана.

– А-а-а! – орал тот, отбрыкиваясь, и в конце концов вылез пыльный и озадаченный.

– Не нашел. Но, по-моему, это был орел.

– Элена! – скомандовал Штирлиц. – Достань!

Девушка полезла под диван. Айсман с вожделением разглядывал ее стройные ножки и белые трусики.

– Что хорошо в женщинах, так это их нижнее белье, – шепнул он на ухо Штирлицу.

– Фу, – сказал Штирлиц. – Эй, под диваном! Сколько там пофингов?

– Десять пфеннигов!

Элена вылезла из-под дивана.

– Возьми себе на мороженое, – сказал добрый Штирлиц.

– А как лежало? – волновался Айсман, проявляя профессиональное любопытство. – Орлом или решкой?

– Кажется, орлом.

– Я же говорил! – воскликнул обрадованный офицер. – И стоило проверять!

– Значит, – решил Штирлиц, – болеем за "Морских львов". Предлагаю сделать флаг.

Он поднял с пола юбку Эльзы, которая, сидя на столе, болтала ногами.

– Это, пожалуй, нам подойдет.

Айсман залез на окно, сорвал шторы, отодрал карниз.

– Древко для флага, – пояснил он.

Они раскрасили юбку в цвета любимой команды. Штирлиц свернул из жести огромный рупор. Айсман принес из туалета две мотоциклетные цепи.