Штормовое предупреждение
Шрифт:
Вот так Матусевич и Ломман выгребли за внешнюю линию минного поля, а затем, преодолевая невысокую резкую азовскую волну, догребли ещё кабельтов до минного катера № 7.
С катера им сбросили штормтрап, на палубе обыскали, тщательно, но не грубо. Затем катер, взревев мотором, заложил разворот и помчался к «Кагулу».
И вот кают-компания крейсера, где самозваных помощников ожидают командир «Кагула», капитан 1-го ранга Остелецкий, седовласый морской волк со знаками различия Вооруженных сил Юга России, начальник штаба эскадры кавторанг Потапов и трое старших офицеров, – один морской и два пехотных, командиры десантных батальонов.
Старшина бригады катеров, испросив по-уставному разрешения, ввёл в кают-компанию Матусевича и Ломмана, в форме офицеров Русского императорского ЧФ, с погонами и нашивками.
Матусевич – он вошёл первым, – отдал честь и обратился к старшему по званию:
– Здравия желаю, ваше превосходительство. Разрешите представиться?
Каперанг Остелецкий выдержал паузу и только затем сухо бросил:
– Позже. Вы прибыли для разъяснения обстановки?
– Так точно, – отрапортовал Матусевич, не подавая виду, что рассчитывал на несколько иную интонацию. – Подходы к гавани Мариуполя заминированы.
– Это нам известно, – так же сухо бросил Остелецкий. – И это всё?
– Никак нет, – невольно сглотнул Матусевич. – Мы располагаем достоверной схемой постановки минных полей.
– Вот как? Забавно… – произнёс тем же тоном капитан 1-го ранга; на секунду его взгляд остановился на пакете в руке у Ломмана. – Вы её доставили?
– Так точно. Извольте получить.
Капитан 2-го ранга Потапов выступил вперёд.
– Разрешите, ваше превосходительство?
– Да, прошу, – кивнул Остелецкий.
Ломман достал из пакета сложенную вчетверо карту и подал её Потапову.
Начальник штаба развернул карту и, близоруко щурясь, начал просматривать.
На несколько секунд возникла пауза, которую осмелился нарушить Матусевич, повторив, что карта совершенно достоверна.
– Достоверна? – поднял голову кавторанг. – Столь же не соответствующая действительности, как ваши погоны?
В сущности, в сравнении не было ничего оскорбительного: погоны и нашивки в своё время были совершенно уставными и вполне заслуженными; а то, что время изменилось весьма кардинальным образом, вины ни Ломмана, ни Матусевича особой не было, равно как не было у них возможности одеться по нормам флота Вооруженных сил Юга России. И всё же Фёдор-Теодор с некоторой излишней даже горячностью возразил:
– Карта составлена мною лично: как начальник лоцманской службы, я непосредственно участвовал в постановке мин, промерах и провешивании фарватеров. Отвечаю за каждую точку!
Командиры и старшие офицеры эскадры переглянулись. Общую мысль высказал все тот же кавторанг Потапов.
– Войти в порт… Без потерь… Десантироваться прямо на пирс… Заманчиво.
– Лоцман? – переспросил Остелецкий, разменявший третий десяток лет службы на Чёрном море. – «Лоцман Ломан»?
– Ну, так меня прозывают, – не по-уставному ответил лейтенант.
– Вы гарантируете проводку эскадры в акваторию? – уже по-деловому спросил капитан 1-го ранга.
– Так точно. Готов первым пройти по фарватеру.
– Не на весельном яле, надеюсь? – подал голос Потапов.
– На любом судне или корабле, по вашему указанию. Ширина оставленных секретных проходов и глубины гарантируют безопасность.
Офицеры ещё раз переглянулись; затем Остелецкий скомандовал:
– Пойдёте на головном катере, – и указал на флаг-старшину, всё это время стоявшего навытяжку за спинами гостей из Мариуполя.
Затем обратился к бывшему инженер-капитану:
– Вы тоже лоцман?
– Никак нет. Инженер-капитан Матусевич, связист, Черноморский флот. А здесь… исполнял обязанности начальника узла связи. Радиопереговоры с «Кагулом» вёл непосредственно.
– Следовательно, в проводке через минное поле вас привлекать бессмысленно?
Матусевичу на миг показалось, что у командира вот-вот сорвётся с губ приказ отправить его, фактически прислужника красных, на гауптвахту, а то и попросту расстрелять. И он поспешно сказал:
– Я располагаю полными данными об организации защиты города и порта, расположении артиллерийских батарей, численности и вооружении остающихся в городе войск.
– Какова противодесантная оборона? – быстро спросил начальник штаба.
– Минимальная. Две полевые трёхдюймовки, с десятью снарядами на ствол, дислокация отмечена на карте. Дежурное Отделение охраны – двадцать человек, у всех только винтовки. И по тревоге к месту высадки десанта выдвигается взвод комендантской роты при двух пулемётах.
Не больше минуты понадобилось каперангу Остелецкому для принятия решения:
– Приступаем, господа офицеры.
И вот в полукабельтове за минным катером по безопасному секретному фарватеру в акваторию порта прошла первая канонерка и спокойно, как на учениях, тремя выстрелами из носового орудия подавила береговую батарею. Затем обе скорострельные пушки Гочкиса с канонерки сыпанули дюймовыми снарядами по казарме и постам охраны – и высадка десанта фактически была обеспечена. Вскоре прямо у причалов Мариупольского порта швартовались корабли и суда эскадры, и на пирсы сходили – да ещё под знаменитое «Так громче, музыка, играй победу…» старательного оркестра, – с палубы эсминцев, канонерок и транспорта вооруженные матросы и солдаты.
Дальше всё в городе происходило, как в предшествующие разы после смены власти. Кто-то выбирался из укрытий, а кто-то уходил в подполье, менялись составы городской администрации, титулы газет и большинство в Советах, кого-то выпускали из тюрем, а кого-то бросали за решётку, в новые комендатуры и службы безопасности ворохом сыпались доносы – и нередко оборачивались расстрельными списками.
Командованию противостоящих войск уходили реляции, доклады и донесения. Такие, например:
Срочно. Секретно.
Штаб Южного фронта.
Особый отдел.
Источник «Сова» сообщает, что эскадра деникинцев беспрепятственно вошла в порт Мариуполя и высадила десант, свыше тысячи штыков. Город захвачен.
Батальон Апатьева разбит у Решетиловки.