Штормовое предупреждение
Шрифт:
Чарли поднимает голову и выдавливает из себя улыбку:
— А с двоими они могут разобраться? Но платить буду как за одного, устроишь?
— Ну, брат… Я попробую. Может, за баб они поменьше берут. Но чтобы обработать двоих, а получить за одного… Не уверен.
— Томми, неужели ты думаешь, я серьезно?
— Томми! Ты успокоишь наконец Кайли?! — пронзительным голосом вопит сверху Лоррейн.
Томми даже не пошелохнулся, только наморщил лоб:
— А разве не серьезно?
— Конечно нет.
— Ну-у, ты даешь…
— В конце концов, она моя жена.
— Была, Чарли. Была, да сплыла. — Он кивком указывает на принесенный Чарли коричневый конверт, где лежит листок с постановлением суда. Все разрешилось очень быстро, Чарли не успел даже ничего толком осмыслить. Поразительно, итогом всей их жизни — больше двадцати пяти лет вместе! — стал этот жалкий тоненький конверт.
В дверях появляется Лоррейн. Волосы плотно стянуты шарфом, все лицо в мелких брызгах краски. На лодыжке эффектно поблескивает тонкая золотая цепочка, двадцать четыре карата. Ноги свежевыбритые и слегка пупырчатые, как кожа ощипанной индюшки.
— Ты, паразит, жиртрест проклятый! Тебе лень даже пальцем пошевелить!
— Ля-ля-ля. Гав-гав-гав. — Томми демонстративно зевает и одновременно похлопывает стиснутыми четырьмя пальцами о подушечку большого, изображая лающую собаку. — Это мне лень пошевелить пальцем? Ты слышал, Чарли? А весь этот дом, машина, все эти игрушки, кроватка, коляска, это все, значит, свалилось с неба, из огромной такой дыры, из дырищи.
— Может, хватит лодырничать, а?!
— Может, мне дадут спокойно поговорить со старшим братом, а? У него серьезные проблемы.
Кайли вдруг прекращает верещать. Лоррейн вслушивается, и лицо ее немного смягчается. Она все еще стоит в дверях, готовая сорваться при первом крике. Но чадо молчит. Она подходит к столику.
— Это не самый лучший помощник, мм? — Лоррейн кивает на бутылку с виски и пододвигает себе стул.
— Твоя правда, — соглашается Чарли, отхлебывая порядочный глоток.
— Ну и вид у тебя… как у мертвеца. Как у пьяного мертвеца.
— А у меня сегодня праздник! — парирует Чарли.
— Я правильно поняла, что Морин прикарманила ваши общие денежки, которые вы копили всю жизнь?
Лоррейн обнимает деверя за плечи и чувствует, что от него слегка несет потом, и, похоже, он пару дней не брился.
— Двадцать пять тысяч. Или около того. Все забрала. Вместе со шкатулкой.
— Никогда не поверю, что Морин сделала это ни с того ни с сего. Должна быть причина. А что она сказала?
— Она сказала, что я не могу ни на что претендовать после того, как… как я…
Чарли умолкает.
— После того, как ты что? — спрашивает Лоррейн.
— По-моему, Кайли опять бузит, — спешно вмешивается Томми.
— Так что ты? — не отстает Лоррейн.
Чарли барабанит пальцами по столу, под ногтями у него черные полоски. Без Морин он заметно опустился.
— Чарли слегка ей наподдал, — объясняет Томми.
Лоррейн убирает руку с плеч Чарли.
— Слегка — это как?
— Нет, не очень слегка, — с несчастным видом признается Чарли. Он смотрит Лоррейн в глаза, но почти сразу отводит их. — Избил я ее.
— Избил как?
Голос у Лоррейн, ледяной и колючий, впивается как осколок стекла.
— В каком смысле?
— В смысле — что конкретно ты с ней сделал?
— Ушибы на лице. Растяжение запястья.
— Это все?
— Нет. Еще… еще перелом ребра.
— И это у вас называется слегка, — холодно подытоживает Лоррейн.
— Он ничего не хотел ей ломать, — заступается за брата Томми. — Да ты пойми: человек дошел до ручки. Боже милостивый! Двуличная тварь! И нашим, и вашим! Два года наставляла мужу рога с этим хитрожопым соседом, с этим долбоебом Питером — как его? — Хорном? Точнее сказать, Хером. Тут всякий нормальный мужик забудет о приличиях.
— Прекрати его выгораживать. Если бы я делала с тобой все, что хочу, от тебя бы одни клочья остались.
Томми фыркает и отхлебывает виски.
— Она не собирается подавать на тебя в суд? — спрашивает Лоррейн.
— Нет, — говорит Чарли, не поднимая глаз.
— Ну и дура.
— Ты слишком ко мне сурова, Лол.
Теперь Кайли действительно решила поорать. Лоррейн страдальчески закатывает глаза, потом бросает на Томми свирепый взгляд и подбегает к двери. Чарли какое-то время сидят молча. Наконец он поднимает глаза, они опять полны слез.
— Томми, что же мне теперь, а?
Чарли поводит плечами, изображая целеустремленного героя, готового к новым стартам.
— Оставь этот цирк, Чарли. И ныть тоже не надо, ах, что мне делать, ах, как мне быть, сэр… Ничего, прорвемся. Все образуется. Как говорится, все лады, все без балды. Посмотрим, какие у нас "про" и "контра". Хватит рыдать над пролитым молоком. Прошлого не вернешь. Какие выводы? Первое: тебе надо подумать о жилье. Сколько ты получишь на руки после продажи дома?
— Примерно пятьдесят штук. Юристы говорят сорок, но я рассчитываю на пятьдесят.
— Останешься там, в "Эм-Ка"?
— Еще не думал. Наверное, придется. Назад в Лондон мне хода уже нет. Там цены на жилье запредельные.
— Так-так, раз ты там остаешься, сможешь внести задаток на небольшую квартиру и еще много останется.
— А остальное чем платить? Ссуду мне никто не даст, я ведь безработный, Томми.
— Да никто тебя не станет спрашивать. Кстати, ты получишь выходное пособие по сокращению?
— Да что они там дадут… Тыщонок десять, не больше.
— То есть в общем получается шестьдесят. Купи себе другой дом, сколько сумеешь — займешь. Цены на недвижимость растут, не успеешь оглянуться, как все окупится.