Штрафбат. Закарпатский гамбит
Шрифт:
– Что случилось, Аврам? Или все-таки решил отработать задним? Так ты скажи, не темни – и без тебя управимся.
– Ты что, насчет банка?
– А что, у тебя есть более серьезная наколка?
– Да нет, – скривился Мадьяр, – другой наколки у меня нет да и быть не может. А вот насчет того, случилось ли что со мной…
Он замолчал, подыскивая наиболее правильные слова, и Боцман вынужден был напомнить о себе:
– Что, Ванда против?
Мадьяр отрицательно качнул головой.
– Да о чем ты буровишь? Ты еще Ванды не знаешь. И случись что стоящее…
– Так чего ж ты кота за яйца тянешь? – не выдержал Боцман. – Колись, не темни!
Мадьяр как-то снизу вверх покосился на Боцмана, и в этом его взгляде можно было прочесть и какую-то растерянность, и даже непонятную пока что вину перед Боцманом.
– Ну же, Аврам! – поторопил его Боцман. – Или, может, мы не знаем друг друга?
– Да, конечно, – принял какое-то решение Мадьяр, и на его скулах заиграли вздувшиеся орешки желваков. – Короче, так! Сегодня к нам завалился один уважаемый в городе человек, выставил на стол бутылку французского коньяка и повел разговор относительно тебя и твоего гоп-стоп комитета [101] . Кто, мол, такие да откуда и как давно я тебя знаю.
– Так, это уже интересно, – насторожился Боцман, – и в чем же ты ему раскололся?
– В чем, спрашиваешь, раскололся? Да только в том, что я только тебя знаю, да и то еще по довоенной Одессе да по «Сиблагу». Что же касается Креста да Моси, об этом ни слова, ни полслова.
– И на том вроде бы как спасибочки, – скривился в вымученной ухмылке Боцман. – И что же этот уважаемый в городе человек?
– А то, что он только наполовину поверил мне и поднял тост за тебя лично и твою бражку.
– Не понял!
– Вот и я тоже поначалу не понял. Но когда он мне растолковал всё по буквам, я, откровенно говоря, даже протрезвел.
Теперь уже Боцман не сводил пристального взгляда с Мадьяра.
– Так колись же! Хотел бы и я протрезветь малость, хотя и без того трезв, как тот кошатник [102] , которому зачитали расстрельный приговор.
– Короче, так! Он хотел бы предложить тебе дело, от которого ты и вся твоя бражка не сможете отказаться.
– Что, мокруха? – сделал «стойку» Боцман. – Или подломить продовольственные склады?
Мадьяр отрицательно качнул головой:
– Думаю, что ни то ни другое.
– Так что же тогда?
– Не знаю. Но он сказал, что дело это для тебя лично и твоих гопстопников привычное, а заплатят за него столько, что хватит всем на год вперед. Причем заплатить могут в той же валюте или советскими бумагами.
«Господи милостивый! Неужто?..»
Андрей не моргая смотрел на Мадьяра и чувствовал, как в груди нарастает состояние необузданной радости.
«Неужто клюнуло?»
Привычное дело… то есть этот любитель французского коньяка знает о том, что Боцман и его гопстопники неоднократно переходили линию фронта, дабы взять «языка», и это дело им не в новинку.
Опять же «заплатить», а не взять заранее оговоренный процент с дела, да и упоминание о валюте стоит многого. Судя по всему, тот же «Михай» или его сподвижники проанализировали то шаткое положение, в котором оказалась новоиспеченная банда Боцмана, и решили, что самый наилучший выход для нее – это уход всей бандой за границу, чтобы уже там раствориться в зоне американского, французского или английского влияния.
«Господи, теперь бы только не переиграть!»
– И кто же этот щедрый дядя? – как бы еще не веря в услышанное, спросил Боцман.
Мадьяр откашлялся, будто у него запершило в горле.
– Он сказал, что я могу открыть его только в том случае, если ты дашь согласие.
– Аврам… – устыдил его Боцман.
– Вот и я точно так же подумал, – вздохнул Мадьяр. – Короче, это большой дядя из крутой конторы.
– Местный или все-таки ужгородский?
– Мукачевский.
Удивлению Боцмана, казалось, не будет конца, и он даже руками развел.
– В таком случае сведи. Но предупреди. Прежде чем дать окончательное согласие, я хотел бы потолковать с ним с глазу на глаз, и, само собой, не в его конторе.
– Да, думаю, так верно будет, – согласился с Боцманом Мадьяр. – Да, вот что еще! Тот человек сказал, что как только ты дашь согласие, чтобы я тут же предупредил его.
– С чего бы вдруг такая спешка? – нахмурился Боцман. – Неплохо было бы и с братвой потолковать об этом деле.
Понимая, что Боцман полностью прав, и в то же время оставаясь на кукане большого дяди из крутой конторы, Мадьяр покаянно развел руками.
– Сказал, что времени в обрез, и если ты не согласишься, то он будет искать другой вариант.
«Времени в обрез…»
Всё вроде бы сходилось, и Андрей утвердительно кивнул головой.
– Ну что ж, коли времени у него в обрез, да и заплатит так, что на год вперед безбедной жизни хватит… Можешь порадовать своего дядю из крутой конторы. Но предупреди его сразу: место встречи назначаю я, и приду я, естественно, не один, а с прикрытием. Сколько нас будет, можешь ему не говорить.
– Вот и ладненько, – повеселел Мадьяр, который желал бы на всю оставшуюся жизнь поддерживать «добрые отношения» с местным уголовным розыском. – Так, может, сразу же и место встречи обозначишь?
– Пожалуй, – согласился с ним Боцман. – Развалины замка Паланок. Думаю, лучшего места не найти.
ЗАПИСКА ПО «ВЧ»
«Срочно!
Абакумову, Смирнову.
Состоялась первая встреча человека «Михая» с Боцманом. Возможно, что это сам «Михай», но это предположение требует основательной проверки.
Сотрудник уголовного розыска Мукачевского отделения милиции Гладкий, о котором также упоминал на допросе Богдан Дорош.
Как передает Боцман, капитан милиции Гладкий приехал на переговоры без сопровождения, в штатском и попытался сразу же «взять быка за рога», поставив свои условия. Судя по всему, он полностью владеет оперативной информацией по факту побега группы штрафников-разведчиков из ужгородской тюрьмы и прочее. И он сразу же заявил Боцману, что лучший выход для него лично и для его людей – это уход в Европу, а если кто пожелает, то и далее, в Америку, и он, капитан Гладкий, может им всем не только помочь в этом, но и проплатить им на год вперед вполне обеспеченной жизни. Единственное условие, поставленное им перед Боцманом, это боевое прикрытие трех человек, которым необходимо в наикратчайшие сроки перейти границу СССР с Венгрией, пройти лесами до обозначенного пункта на территории Венгрии и уже там передать этих троих представителям американской армии, которые могут оказать дальнейшее содействие в легализации Бокши и его людей на территории Америки или же Европы.
Предложение это было принято, и когда Боцман дал «добро», капитан Гладкий заявил, что хотел бы провести небольшую ревизию тех схронов, в котором обосновалась «банда» Боцмана, а также тех людей и того вооружения, с которым они пойдут по венгерским лесам. Судя по стилевой окраске донесения, капитан Гладкий остался доволен результатом проведенных с Боцманом переговоров, точку в которых поставила проведенная им же ревизия «банды Боцмана», и «Михаем» было принято окончательное решение, которое подтверждается шифрограммой, переданной в 21.08 и подписанной «Михаем».
«Михай» сообщает, что группа сопровождения из семи человек укомплектована полностью и он ждет дальнейших указаний.
Судя по всему, он ждет, когда будет названа точная дата и время прибытия Вербовщика в Закарпатье, чтобы уже далее переправить его в лагерь Боцмана.
Параллельно ведем оперативную разработку «запасного варианта» связи радиста с «Михаем».
Прошу ускорить решение вопроса по разработке Чайханщика и капитана милиции Гладкого.
Карпухин».