Штрафники против асов Люфтваффе. «Ведь это наше небо…»
Шрифт:
— Сброс! — Штурман нажимает кнопку бомбосбрасывателя.
Ил-4 ощутимо встряхивает, когда полутонные стальные болванки сходят с бомбодержателей.
— Выходим из пикирования!
— Есть! — Летчик отчаянно тянет на себя мгновенно потяжелевший от перегрузок штурвал. Медленно, словно нехотя, тяжелый двухмоторный бомбардировщик поднимает прозрачный нос к горизонту.
— Отворот.
— Выполняю. — Ил-4 кренит крыло, уступая место следующему «бомбовозу».
Над гитлеровской авиабазой завертелся конвейер смерти. Бомбы сыпались на головы гитлеровцев непрерывным стальным дождем. Серии фугасок с воем устремлялись вниз — на склады горючего и боеприпасов, стоянки самолетов и взлетные полосы непрерывным стальным градом.
Однако и ответный огонь немецких зениток стал более прицельным — пристрелялись, сволочи!…
— Я — «Четвертый», я — «Четвертый», я подбит! Оба двигателя встали — не могу держать высоту! Прощайте, ребята, иду на таран!
Огненной кометой прочертил небосклон краснозвездный бомбардировщик, чтобы разметать на земле огненными брызгами еще одну стоянку самолетов с крестами на крыльях.
— Работу закончил, — доложил экипаж замыкающего бомбардировщика. На нем кроме бомб были установлены автоматические аэрофотоаппараты для контроля результатов бомбового удара.
— Возвращаемся на свой аэродром.
— Понял, выполняю.
Глава 9.
ТРУДНАЯ ДОРОГА ДОМОЙ
Восьмерка истребителей штрафной эскадрильи, поднявшись с временного аэродрома «подскока», встретила возвращающиеся из боевого вылета Ил-4 над морем.
К тому времени бомбардировщики потеряли еще один самолет. Подбитый Ил-4 упал в Азовское море неподалеку от Мариуполя. Дно в Азовском море двойное, илистая грязь быстро засасывает все так, что и следа не остается.
— Я — «Леопард», прием. Виктор, возьми со своей парой «шефство» над подбитым «бомбером».
— Понял тебя, «Леопард», выполняю.
Пара заместителя командира эскадрильи Виктора Платова заняла позицию с превышением над Ил-4, у которого сильно дымил левый мотор. Поврежденный бомбардировщик все больше отставал от основного строя самолетов, словно журавль с перебитым крылом, которому уже не суждено догнать стаю своих собратьев.
А вскоре появились и «коршуны» — Bf-109G2 с «зелеными сердцами» на фюзеляжах. Элитная истребительная эскадра JG-54 «Grunherz». Восьмерка «худых» заходила от солнца, но их выдали инверсионные следы, тянущиеся за самолетами при полетах на большой высоте. Пушистые серо-белые шлейфы из капелек воды свели на нет эффект внезапности гитлеровских «экспертов».
— Внимание, я — «Леопард». Не допустить «мессеров» к бомбардировщикам! Первое звено — за мной! Второе — в непосредственном прикрытии.
— Выполняем.
Четыре истребителя рванулись наперерез заходящим в атаку «худым». Александр Волин поймал в прицел ведущего группы гитлеровских истребителей и выпустил очередь из пушки и пулемета. Дистанция была большой, и главное было — не попасть по истребителям эскадры «Грюнхерц», а сорвать их атаку. Каково же было удивление Волина, когда он увидел, как за атакованным «мессером» потянулась тонкая, жиденькая, струйка дыма!
Удача на войне — великая вещь! Но, как говорится в древнегреческой пословице: «Удача любит храбрых». И Александр решил не упускать удачу. Резко закренив свой истребитель, капитан Волин выполнил форсированный разворот. Когда багровая пелена, вызванная мгновенно возросшими перегрузками, спала с глаз, он увидел впереди и выше подбитый «мессер».
Пилот попытался уйти от атаки, но, видимо, пули зацепили и рули, так как немецкий истребитель выполнил маневр вяло и как-то замедленно. Александр Волин действовал на автомате: двинул вперед до отказа сектор газа и одновременно — рычагом управления шагом винта выбрал угол
Як-9, как атакующий сокол, зорко углядевший дичь, рванулся вперед. Человек слился с машиной, тем самым шестым чувством, летным чутьем и натянутыми струнами обнаженных нервов он ощущал биение скоростного потока воздуха, движения поршней мотора, дрожь обшивки на плоскостях.
Точными, выверенными до миллиметра движениями ручки управления и педалей Александр Волин «загнал» силуэт подбитого «мессера» в прицел, дождался, пока дистанция между ним и немцем сократится, и плавно нажал на обе гашетки. Пушка и пулемет отозвались дробным рокотом. Огненные плети хлестнули по крылу и центроплану Bf-109G2, сдирая обшивку и корежа лонжероны силового набора. От самолета стали отваливаться какие-то бесформенные куски, потом он вспыхнул и, завалившись на крыло, закрутился в штопоре.
Потеря ведущего не умерила пыла «экспертов» JG-54 «Grunherz». Они яростно накинулись на подбитый, отбившийся от общего строя «Илов» бомбардировщик
Замкомэска старший лейтенант Платов со своим ведомым стойко отбивали атаки «червовых тузов» люфтваффе.
— Я — «Леопард», Витя держись, иду на помощь!
— Понял, давай скорее, а то меня уже в «клещи» зажимают.
Пара Виктора Платова крутилась в огненном клубке яростного воздушного боя. Пара краснозвездных ястребков отчаянно уворачивалась от огненных плетей самых современных на тот момент модификаций «Мессершмиттов». Все они были дополнительно вооружены двумя подвесными 30-миллиметровыми пушками МК-108 и нагло лезли в лобовую атаку, рассчитывая на превосходство в огневой мощи.
А сталинские соколы отвечали им короткими и точными огненными трассами, отсекавшими «худых» от поврежденного тяжелого бомбардировщика. Летчики-штрафники намеренно затягивали воздушный бой, используя все свое летное искусство и весь богатый арсенал тактических приемов современного воздушного боя. Резкие развороты, «рваные» фигуры с большими перегрузками, виражи, перевороты и петли позволяли в последний момент избегать смертельных огненных плетей немецких истребителей. И ни одна из сторон не могла добиться решающего превосходства. Мелькали в прицелах хвосты с паучьей свастикой, вспыхивали алым огнем звезды на плоскостях «яков»; ревели двигатели и трещали пулеметно-пушечные очереди, свистел рассекаемый винтами воздух.
Так, отражая атаки и контратакуя, истребители с красными звездами на крыльях тянули к линии фронта. Мелькнула далеко внизу береговая черта с белой полоской прибоя и светло-золотистой пляжей. Сейчас под ними были прокопченный, горящий Новороссийск и Малая земля — плацдарм возле Станички. Дальше были горы, лес, станица Крымская, за которую шли упорные бои, полноводная Кубань, а за ней — Краснодар.
Вертким Як-9 оставалось только лишь уходить от атак. Но еще было нужно и прикрывать «подраненный» бомбардировщик. И капитан Волин вместе с Иваном Мартыненко успели как раз в тот момент, когда пара «сто девятых» заходила в атаку на Ил-4. Два Як-9 рванулись им наперерез, стреляя из пушек и пулеметов. «Мессеры» с эмблемами «зеленого сердца» на фюзеляжах приняли бой. Это были матерые асы, чувствовалось по их энергичной, с большими перегрузками манере пилотирования. Но и Александр с Иваном были не лыком шиты. Однако у них было другое задание: прикрытие бомбардировщиков, за которые они отвечали головой. Потому советские летчики не приняли бой, резким переворотом избежав классического боя на виражах. Набрав скорость, пара краснозвездных Як-9 выскочили выше Ил-4, волочившего за собой хвост копоти из поврежденного двигателя. Но в этот раз они не успели. Что с того, что прошивший бомбардировщик сверкающими цепочками трассеров сам превратился в бесформенный огненный ком от меткой очереди Ивана Мартыненко? Что толку с того, что его ведомый резко отвалил в сторону, подбитый очередью воздушного стрелка-радиста?…