Штрихкод греха
Шрифт:
– Да ладно вам, Геннадий Борисович, – отмахнулась дама, – какой уж тут форс-мажор? Бизнесменов почти каждый день убивают, это уже никому не в диковинку. Я о другом говорю: должен же быть заместитель, в конце концов! Компания не может функционировать без руководителя. А у них одно ответственное лицо где-то за границей прохлаждается, а другое – в больнице находится. С кем договора заключать?
– Вот-вот! – подхватила молодая женщина и вытащила пачку сигарет. Геннадий Борисович тут же галантно щелкнул зажигалкой. – Да меня шеф теперь убьет, – сказала женщина, затягиваясь
– Не убьет, Регина, не преувеличивайте, – спокойно заметил мужчина средних лет и подхватил ее под руку. – Я предлагаю вот что. Давайте дождемся их юрисконсульта.
– Да когда он еще объявится? – с досадой задала риторический вопрос Аделаида Степановна.
– А мы пока пойдем пообедаем, – сказал Геннадий Борисович и первый стал спускаться по лестнице.
Посмотрев им вслед, я прошла по коридору, миновав еще несколько кабинетов, и, дойдя до двери, на которой висела табличка «Приемная», постучала. Поскольку никакого ответа я не услышала, то открыла дверь и вошла. Прямо напротив входной двери находился компьютерный стол светло-коричневого цвета, за которым сидела та самая полная девушка, которая встретилась мне на лестнице.
– А мы сегодня никого не принимаем, – сообщила девушка, – приходите…
Тут она запнулась, видимо, не зная, какую дату назвать.
Я спокойно закрыла за собой дверь и прошла к секретарше. Теперь я разглядела ее полностью. Лицо девушки поражало буйством красок. Преувеличенно широкие и черные брови, ресницы, щедро намазанные синей тушью, тени на веках, переливающиеся всеми цветами радуги, тональный крем цвета загара, густо припудренные щеки, пламенеющие свекольным румянцем, кораллово-красные губы, увеличенные контурным карандашом и перламутровой помадой. Хорошо еще, что секретарша не додумалась сделать свои волосы серо-буро-малиновыми, а оставила естественный приятный каштановый оттенок. Но как знать, может быть, эксперименты с волосами еще впереди? Правда, челку девушка отрастила до самых бровей и поправляла ее то и дело взмахом руки.
– Я же сказала…
– Что вы никого не принимаете, – продолжила я фразу и села в кресло рядом с компьютерным столом. – Я слышала.
Секретарша удивленно посмотрела на меня. В ее больших серых глазах читался вопрос, чего же это я расселась тут, если мне было ясно сказано, что приема нет? А я, в свою очередь, глядя на нее, недоумевала, как это Бартелеймонова угораздило принять на работу такое «чудо природы». Мало того что комплекция у девушки была, мягко говоря, совершенно не того формата, который требовался для этой должности, так еще и по части косметики был явный перебор.
– А раз слышали, то чего же вы…
Девушка снова запнулась и наморщила лоб, и я подумала, что у нее какие-то проблемы с мыслительным процессом, поскольку она явно затрудняется заканчивать фразы.
– Вас как зовут? – спросила я, поскольку не заметила на ее массивной фигуре бейджика.
– Елизавета, – ответила девушка и тут же спросила: – А вас как?
– А я – Татьяна Александровна Иванова. И пришла я поговорить о вашем покойном шефе, Бартелеймонове
– Так вы из полиции, что ли?
– Нет, я частный детектив.
Я достала лицензию.
– Детектив? А что это такое? Детектив, это вообще-то… книга так называется. Но вы же… не книга, – закончила она растерянно.
– Ну, кроме жанра, детективами еще называют и сыщиков, – объяснила я. – Тех людей, которые расследуют преступления.
– Никогда не видела живых детективов, – заметила Елизавета.
Хм, что она имела в виду? Что видела только мертвых детективов?
– Да еще к тому же и женщин, – продолжала Елизавета. – Обычно ведь сыщики – это мужчины, ведь так? Ну, Шерлок Холмс там. Еще…
Она снова задумалась, и я подумала, что на этом ее познания, видимо, закончились.
– Вообще-то, полиция у нас уже была, – начала Елизавета, – и я… меня… допрашивали, что ли. Или как это называется?
Девушка вопросительно посмотрела на меня.
– Снимали показания, – подсказала я.
– Да, вот… это самое, эти самые показания.
– Скажите, Елизавета, а вы давно здесь работаете? – спросила я.
– Ой, нет. Совсем недавно. Ну, с месяц примерно, только-только привыкла к Константину… Александровичу, а тут такое произошло… такое событие, что ли. В общем, трагедия, или… короче…
Тут Елизавета совсем смешалась, скорее всего, не зная, к какому разряду отнести убийство Бартелеймонова.
Н-да, своеобразная секретарша у предпринимателя. Представляю себе, как намучились оперативники, допрашивая ее.
– Елизавета, я понимаю, что вы выбиты из колеи этим трагическим событием. Но мне необходимо уточнить у вас некоторые детали. Вы можете сосредоточиться и ответить на мои вопросы?
– Да-да. Конечно. Я постараюсь, – ответила Елизавета и в который раз отвела со лба челку.
– Скажите, – начала я, но тут дверь в приемную открылась, и на пороге показалась такая же полная, как и Елизавета, молодая женщина лет тридцати с небольшим.
– Лиз! – закричала она. – Ну ты как? Уже пила чай? Да? А чего тогда меня не приглашаешь?
– Тише, Марго, тише, чего ты кричишь? – так же громко спросила Елизавета. – Не пила я еще чай.
– И чего? Не будешь, что ли? – удивилась Марго. – А чего так?
– Ну ты чего, не понимаешь, что ли?
– Так ты о шефе, что ли? Ну что же теперь, не есть не пить? Жизнь-то ведь продолжается, – совершенно справедливо заметила женщина. – Ну так что? Пригласишь ты меня наконец?
– Да ну тебя, Марго! – с досадой воскликнула Елизавета. – Ты что, не видишь, что ли: у меня посетительница, частный… этот… детектив-сыщик. Убийство будет расследовать. Так что некогда мне сейчас.
– Ну… тогда ладно. Пошла я, – сказала Марго и вышла.
– Так вот, Елизавета, скажите… – снова начала я, но девушка меня перебила:
– Простите, Татьяна… извините, забыла, как ваше отчество.
– Александровна, – сказала я.
– Татьяна Александровна, не могли бы вы… не могли бы мы… В общем, давайте попьем чаю, в самом деле. Я когда голодная, то плохо соображаю.