Штрихкод греха
Шрифт:
«Ах, ну конечно, семейственность еще ведь никто не отменял, – подумала я, – и вряд ли отменит. Кстати, а перекус определенно пошел Елизавете на пользу. Она перестала запинаться на каждом шагу. И вполне связно теперь излагает свои мысли».
– А вторая жена моего папы была бездетная, так что у меня есть только одна единокровная сестра. И еще Аркаша, – продолжала рассказывать Елизавета.
Я уже перестала что-либо понимать в запутанных родственных связях Елизаветы и ее племянника.
– Хорошо, племянник так племянник, – согласилась я, решив больше не возвращаться к теме родственников
– Ну, так, ничего особенного. – Елизавета пожала полными плечами. – Кажется, они учились вместе. То ли в школе, то ли в институте. Правда, Аркадий как-то сказал, что они познакомились на какой-то там конференции, которую устроили специально для предпринимателей. Поэтому точно я ничего не могу сказать.
– Так, понятно. Что еще вам известно? Они сразу же начали заниматься газовым оборудованием?
– Кажется… хотя. Нет, вроде бы они сначала продавали компьютеры и только потом стали торговать газовым оборудованием.
– Так как же все-таки они общались? – я вернулась к первоначальному вопросу о взаимоотношениях Бартелеймонова и Самодвигина.
– Да нормально они общались.
– То есть между ними не было ни споров, ни скандалов, ни тем более конфликтов? – продолжала я уточнять.
– Ну, я не могу так сказать. Может быть, и были. Теперь только Николай Витальевич может сказать.
– Елизавета, я вас правильно поняла: вы не слышали, как они ругались, скажем так, но не исключена возможность, что они все-таки были недовольны друг другом?
– Я очень недавно пришла сюда, поэтому… Я не могу судить, но… вроде бы как-то холодно они общались в последнее время. Кажется, однажды даже зашел вопрос о том, какой процент прибыли причитается каждому. Вроде бы так.
– А… скажите, Николай Витальевич часто устраивает себе отдых? В том числе и за границей?
– Пожалуй, что да, довольно часто.
– Скажите, Елизавета, а как сотрудники компании восприняли весть об убийстве шефа?
– Ну как. Сначала все взбудоражены были. Потом немного все улеглось.
– Какие-то предположения насчет убийства у людей есть?
– Да особенно никто ничего не обсуждает. Но…
– Что вы хотите сказать?
Елизавета подошла к двери, открыла ее и выглянула в коридор. Потом снова заперла дверь и вернулась на свое место.
– Так что вы хотели сказать? – спросила я снова.
– Ходят слухи, что в этом заинтересован Николай Витальевич, – почему-то шепотом сказала девушка, хотя, кроме нас с ней, в кабинете больше никого не было.
– Это означает, что у них все-таки были конфликты?
– При мне они не ссорились, – твердо сказала Елизавета. – И от других сотрудников я не слышала ничего подобного. Просто, понимаете, Николай Витальевич занимает офис на Девятой Дачной. А здесь он появляется сравнительно редко. У него там и секретарша имеется, Ядвига Леопольдовна.
– Она что, полька по национальности?
– Да вроде бы. Но точно я не знаю.
– И вы с ней не общаетесь?
– Нет, конечно. – Елизавета удивленно взглянула на меня. – Она же на Дачных сидит, а я здесь. И вообще…
– Скажите, а может быть, вы слышали разговоры о том, что Николай Витальевич и Константин Александрович планировали отделиться друг от друга? Ну, то есть работать независимо друг от друга, – пояснила я.
– Нет, никогда о таком не слышала. – Елизавета с еще большим удивлением посмотрела на меня.
У меня не было оснований не верить всему тому, что рассказала Елизавета. К тому же зачем ей было что-либо скрывать? Она на этой должности совсем недавно, без году неделя, как говорится. Поэтому она еще не успела войти в курс дела и всего того, что творилось в компании. А то, что знала, выложила безо всяких прикрас. Но тем не менее нельзя сбрасывать со счетов определенные разногласия, которые, несомненно, были между Бартелеймоновым и Самодвигиным. Просто не бывает ведь так, чтобы отношения всегда оставались бы идеальными. Так даже в семье не бывает, между близкими людьми. Что уж тут говорить о посторонних людях, связанных только коммерческими интересами. Однако мне стало ясно, что непонимание это носило скорее локальный, чем глобальный характер. Иначе сотрудники перетирали бы ситуацию на всех углах.
Но все-таки окончательно отказываться от того варианта, что Самодвигин заказал Бартелеймонова и, естественно, профинансировал устранение компаньона, было нельзя.
Стало быть, эта версия пока оставалась. Необходимо было проверить ее в самое ближайшее время. Хотя как это сделать, если Самодвигин сейчас находится за границей? И когда вернется, неизвестно.
В принципе, если убийство организовал он, то он может оставаться вне досягаемости неопределенно долгое время. Действительно, это самая удобная позиция. Где находится предполагаемый заказчик – никто не знает. Допросить его на предмет нахождения во время убийства Бартелеймонова, то есть подтвердить или опровергнуть его алиби, не представляется возможным. Так что же делать в таком случае?
«Отрабатывать другие варианты, Таня», – сказала я самой себе.
– Елизавета, у меня к вам еще такой вопрос будет. Скажите, происходили ли с Константином Александровичем какие-то из ряда вон выходящие события в последние дней пять-шесть перед убийством?
– Какие-то такие события? А что должно было произойти? Я не понимаю… – растерянно сказала девушка.
– Ну, может быть, он был очень расстроен, или, наоборот, радовался чему-то?
– Да нет, ничего такого не было. Ну, то есть он был как всегда.
– Одним словом, бурных проявлений радости или печали вы за своим шефом не заметили?
– Да, не заметила, Константин Александрович вообще-то всегда был такой… ну, невозмутимый, что ли. Ну, не как робот, конечно, но все же…
– Хорошо, я вас поняла. Тогда давайте сделаем вот что. Вы постараетесь сейчас вспомнить, как обычно проходил рабочий день у вашего босса. Ладно?
– Ну ладно, хотя и вспоминать-то особенно нечего. Значит, Константина Александровича привозил сюда, в офис, его телохранитель и водитель Никита. Приезжали они обычно часам к десяти утра. Ну, иногда чуть позже, около половины одиннадцатого.