Штурм дворца Амина: версия военного разведчика
Шрифт:
Вот-вот, и началась бы просто мясорубка: возбуждённые бойцы уже повоевавшего «мусульманского» батальона хватались за оружие… Однако до боя со своими, слава Богу, дело не дошло. Когда недоразумение стало всем ясным, и дело дошло до выяснения отношений, старлей десантник долго извинялся и объяснял, что у него не было ни позывных «мусульманского» батальона, ни даже карты города. В аэропорту его командир дал ему нарисованную от руки схему движения, дал задание: оказать поддержку нашим бойцам, которые штурмуют дворец. Бойцов в нашей форме он не видел, а по появлявшимся в поле зрения афганским солдатам открыл огонь на поражение. Он решил, что афганцы всех наших уже перебили» [317] .
317
Курилов
Впрочем, приведённое здесь происшествие В.Н. Курилов описывает не как очевидец, а как человек, получивший эти сведения от вторых или даже третьих лиц. Ведь сам Валерий Николаевич ко времени данных событий находился в поликлинике советского посольства, где ему оказывалась медицинская помощь. В этой связи любопытная информация имелась в статье В. Шарипова и П. Лёгкого: «Однако не обошлось, увы, без стрельбы по своим… В уже захваченном спецназом Тадж-Беке и около здания штаба бригады только что вошедшие в Кабул и ничего не знавшие об операции «Шторм» витебские десантники вступили в бой с… «мусбатом». Подвела афганская форма последних. Были потери с обеих сторон.
В одном месте они из БМД влупили по нашему БТРу. Пока разобрались, кто свои, кто чужие… Слава Богу, никто не погиба Нас, раненых (во время штурма дворца Тадж-Бек. — Примеч. В.К.), повезли в посольство. Вдруг — стрельба впереди. И русский мат-перемат. Мы выглянули, а это нас витебские десантники остановили. Решили, что мы афганцы, и давай нас в плен брать. Мы их спрашиваем: «Вы куда направляетесь?» А они в ответ: «Едем дворец Амина брать!» Оказывается, ни о «мусбате», ни об «Альфе» они ничего не знали…» [318]
318
Шарипов В., Лёгкий П. Операция «Шторм». — В указанной книге. С. 128. _ 465 _
Исходя из этого, получается так, что, говоря о боевом столкновении десантников 103-й (Витебской) гв. вдд с бойцами «мусульманского» батальона, В.С. Шарипов, с одной стороны, подтверждал, что таковое в действительности имело место, ведь «были потери с обеих сторон». С другой стороны, он же заявлял, что «слава Богу, никто не погиба» Возможно, первое утверждение Владимира Шарипова (по поводу потерь) относится только к последствиям стрельбы витебских десантников по бронетранспортёру и (или) к раненым из числа бойцов «мусульманского» батальона и самих десантников, а корреспондент П. Лёгкий не совсем чётко выразил данную мысль. Впрочем, конечно, всё могло быть и по-другому.
Вместе с тем сам В.С. Шарипов не конкретизировал и не персонифицировал эти «потери с обеих сторон», не говорили об этом руководители операции «Шторм-333», другие участники кабульских событий 27–28 декабря 1989 года. О погибших (?..) во время данного инцидента советских десантниках на день сегодняшний также достоверных сведений не имеется, а эти сообщения, несомненно, были бы, когда б такие трагические последствия имели место в действительности. При этом мы определённо знаем об одном военнослужащем 154-го ооСпН, павшем в бою 28 декабря 1979 года, и нам известны две взаимоисключающие версии его гибели (А.А. Ля-ховского и А.И. Барта). Впрочем, третья версия вытекает из воспоминаний В.Н. Курилова и В.С. Шарипова. Более точных сведений на этот счёт в нашем распоряжении не имеется.
Таким образом, судя по ряду публикаций, вполне заслуживающих доверия, известно, что действительно утром 28 декабря 1989 года, уже после взятия Тадж-Бека, боестолкновение между бойцами «мусбата» и десантниками из состава 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии было, хотя и подлинно не известны реальные последствия этого происшествия. Во всяком случае, говорить здесь о каких-либо катастрофических результатах, братоубийственной бойне не приходится. Но почему всё-таки это стало возможным? По этому поводу попытаемся высказать некоторые предположения, которые в основном можно свести к трём тезисам:
Во-первых, вполне вероятно, что в данном случае речь идёт о типичной неразберихе и несогласованности, когда правая рука порой не знает, что творит левая. Однако это, пожалуй, было бы самым простым «списанием» данного происшествия на русское «авось».
Во-вторых, случившееся вполне объясняется плотной занавесой сверхсекретности, окружавшей всё прямо или косвенно связанное с организацией и проведением операции «Шторм-333». Ведь, как это оказалось на деле, о планируемых ГРУ ГШ и КГБ СССР «мероприятиях» не знали даже высокопоставленные чины из посольства Советского Союза, включая посла Ф.А. Табеева. Не знали об этом многие видные руководители аппарата советников (например, тот же генерал-майор С.П. Тутушкин), а также специалисты (в частности военные врачи А.В. Алексеев и В.П. Кузнеченков). В свою очередь до исполнителей, задействованных в ходе операции, доводилась только та часть информации, которая непосредственно их касалась.
В-третьих, резонно можно было бы говорить и о том, что первое и второе предположения на практике сочетались как между собой, так и со всем комплексом других причин из данного ряда. К их числу можно отнести отсутствие чёткой радиосвязи, недоведение до сведения всех командиров среднего и старшего звена системы позывных и рабочих частот для радиообмена, несвоевременную доставку достаточного количества необходимых топографических карт местности.
Сюда также следовало бы добавить наличие большого потока десантируемых войск, незнание командирами подразделений районов их боевого применения в связи с невозможностью проведения значительного числа рекогносцировок. Наконец, действительно личный состав «мусульманского» батальона, а также бойцы подразделений КГБ «Гром» и «Зенит» были одеты в афганскую военную форму. А белые нарукавные повязки, ставшие к тому времени чёрными, и такие же тряпки на антеннах бронеобъектов «мусбата» мало о чём говорили витебским десантникам. Всё это, конечно, так. Однако попытаемся высказать и другую гипотезу, которая весьма существенно отличается от предыдущих версий случившегося.
Дело в том, что в действительности перед десантниками из витебской дивизии, вполне очевидно, была поставлена боевая задача «продублировать» взятие дворца Тадж-Бек и ликвидацию афганского диктатора Х. Амина. В подтверждение этому служат некоторые высказывания участников событий, что в случае отсутствия доклада о выполнении «главной задачи» по истечении сорока пяти минут или, возможно, часа после команды «Шторм-333» по дворцу советской артиллерией должен был наноситься мощнейший налёт. Ведь получал же майор Я.Ф. Семёнов команду на отход из здания дворца, которую ему в последующем отменили…
В этой ситуации, как один из вариантов дальнейшего развития событий, мог быть и массированный ракетный и бомбоштурмовой удар, наносимый по Тадж-Беку авиацией в случае возможной неудачи спецназа ГРУ и КГБ. Таким образом, достигалась «страховка» не только двойная, но и тройная, если не четверная. Впрочем, на сегодняшний день это только предположение.
Военный журналист Виктор Верстаков в последующем напишет: