Штурм Грозного. Анатомия истории терцев
Шрифт:
Князь Иоанн выпрямился и заговорил медленно и четко:
– Вы призвали меня встать на защиту Русского государства, и вот я здесь.
Иоанн вынул из-за пазухи свернутую в трубку ханскую грамоту Ахмата с болтавшейся на шнурке печатью со львом и передал ее писцу
– Читай, – сказал он. И тот, зычно крякнув, сиплым голосом стал читать:
– Князь Иоанн! Если можешь, сопротивляйся!
Писец остановился, посмотрел направо и налево, покачал головой и снова, кашлянув, продолжал:
– Если можешь, сопротивляйся. Но я уже здесь и пленю землю твою! Ахмат.
Несколько рук протянулось, желая взять грамоту, но писец увернулся и отдал бумагу Великому князю.
– Слыхали, что пишет заносчивый золотоордынский хан? Пленить нашу землю грозит!
– Гляди,
Иоанн послал боярина, Ивана Федоровича Товаркова, с мирным предложением к Ахмату и ордынскому князю Темиру. Но хан не стал его слушать, отверг дары и сказал:
– Я пришел сюда наказать Иоанна за его неправду, за то, что он не едет ко мне, не бьет челом и уже девять лет не платит дань. Пусть сам явится предо мною: тогда князья наши будут за него ходатайствовать, и я могу оказать ему милость.
Темир также не взял даров, заявив, что Ахмат гневен и что Иоанн должен у ханского стремени вымолить себе прощение.
Великий князь не мог унизиться до такой степени раболепства, и переговоры на этом закончились. Вскоре к нему прибыли его братья Андрей и Борис с дружинами. Можно было смело действовать против татар.
Но прошло около двух недель, а войска с обеих сторон бездействовали. Россияне и татары смотрели друг на друга через Угру, которую наши называли поясом Богоматери, охраняющим московские владения. Наконец не выдержал Ахмат.
Вызвав к себе Касыдоя, он приказал ему:
– Бери свою конницу и тайно переберитесь через Оку. Зайдите в тыл русских и вместе нанесите им удар.
Узнав от лазутчиков о предстоящей переправе татар у городища Опакова, Иоанн вызвал к себе воеводу Холмского:
– Возьми полк правой руки и отряд казаков и отразите переправу татар у Опакова.
Холмский, употребив хитрости, двинулся сначала вглубь русских позиций, а затем, обогнув небольшой лесок, оказался в назначенном месте. Татары увидели их, начав переправу через Оку Россияне, употребив огнестрельный снаряд, дружно навалились на переправляющихся ордынцев. Смешанные действием огнестрельного оружия, татары хотели мужественно исправить свою ошибку, отчаянно бились, но большею частью легли на месте, а остальные бежали.
Ахмат злился, грозил.
– Скоро начнутся морозы, и путь мне будет открыт, – говорил он. – Скоро литовцы придут мне на подмогу и тогда покажем русским.
О литовцах не было слуха, но морозы в конце октября действительно ударили. Угра покрылась льдом.
Понимая, что сражение неотвратимо, Великий князь приказал воеводам отступить к Кременцу, чтобы сразиться с ханом на боровских полях, удобнейших для битвы.
Так думал государь. Но бояре и князья, не знавшие тонкостей этой задумки, изумились, а воины оробели, думая, что Иоанн испугался и не хочет битвы. Полки не отступили, а побежали от неприятеля, который сам оказался в недоумении.
Татары, видя, что россияне оставляют левый берег Угры, вообразили, что они манят их в сети и вызывают на бой, приготовив засады. Объятый странным ужасом, Ахмат поспешил тоже удалиться. Он разорил в Литве двенадцать городов за то, что Казимир не дал ему помощи, и с богатою добычей двинулся домой, сведав перед этим о разорении своих улусов крымскими и русскими войсками.
Но попользоваться добычей ему не пришлось. Князь тюменских улусов Ивак, желая отнять богатую добычу у Ахмата, вместе с ногайскими мурзами Ямгурчеем и Мусою и шестнадцатью тысячами казаков погнался за ним. Близ Азова, где остановился на зимовку хан, его окружили. Ночью пробравшийся в ханскую ставку Ивак собственными руками умертвил спящего Ахмата. Затем без сражения взял Орду, все ее богатство и возвратился, известив Великого князя, что злодей России лежит в могиле.
Так закончилось это последнее ордынское нашествие на Россию. В народе говорили:
– Иоанн не увенчал себя лаврами как победитель Мамаев, но утвердил венец на голове своей и независимость государства.
Народ веселился, а митрополит установил ежегодный праздник – 23 июня – в память освобождения России от монголов, ибо это был конец нашему рабству.
Находившаяся около трех веков вне европейской политики Россия при Иоанне III как бы вышла из сумрака теней, где еще не имела ни твердого образа, ни полного бытия государственного. Иоанн рожденный и воспитанный данником степной Орды, сделался одним из знаменитейших государей в Европе, чтимым и ласкаемым от Рима до Царьграда, Вены и Копенгагена, не уступая первенства ни императорам, ни гордым султанам. Силой и хитростью восстановляя свободу и целостность России, губя царство Батыево, тесня, обрывая Литву, сокрушая вольность новгородскую и псковскую, захватывая уделы, расширяя владения московские до просторов сибирских и норвежской Лапландии, он утверждал величие государства.
Подобно своему великому деду, герою Донскому, он хотел умереть государем, и уже склоняясь от престола к могиле, еще давал повеления для блага России. Он тихо скончался 27 октября 1505 года, в первом часу ночи, в возрасте 66 лет 9 месяцев, провластвовав 43 года 7 месяцев. Погребен в церкви Св. Архистратига Михаила.
Перед самой кончиной Иоанн в присутствии знатнейших бояр, князей и духовника, архимандрита андрониковского Митрофана написал завещание и объявил старшего сына Василия преемником монархии, государем всей России и меньших его братьев. Тут, в перечислении всех областей Васильевых, в первый раз упоминается о дикой Лапландии, здесь же сказано, что старая Рязань и Перевитеск составляют уже достояние государства Московского. Поэтому, воцарившись на престоле, Василий присоединяет Рязань к Московскому государству. Он повторяет те же меры, какие предпринимал его отец в отношении других городов и княжеств. Значительная часть населения выселялась в северные области, а освободившиеся плодородные земли раздавались местным и иногородним служилым людям. Вначале московское правительство очистило центральную часть Рязанского княжества, а затем приступило к захвату окраинных земель, границы которых проходили по Средней Оке и по дальним берегам Дона и его притоков.
В сферу испомещения [9] попадали, естественно, и земли рязанских казаков, державших караулы в Червленном Яру и по Хопру, которых решено было выселить в Суздальскую землю.
Глава VI
Недовольство казаков
На склоне холма, у протекающей рядом речки, раскинулось небольшое рязанское селение Гребни. Трудно сказать, почему оно получило такое название. То ли от хребта, который тянулся волнообразно по холму, то ли из-за речки, которая при сильном ветре каждый раз покрывалась рябью. Селение это входило во владения княгини Анны Васильевны, пожалованные еще «великим государем» ее сыну Иоанну. Селение, как селение: потемневшие курные [10] избенки, покрытые побуревшей соломой, растасканные плетни вокруг скудных огородов. Оконца задвинуты доской или затянуты брюшиной. Далее за огородами виднелись одонья [11] ржаных снопов с острой обвершкой. Но жители называли его станицей. Огорожена она была высоким частоколом. Сквозь открытые ворота особо выделялся теремок, покрытый дранью. В нем жил староста, которого жители уважительно называли атаманом.
9
Испомещение – раздел земель на поместья и раздача служилому дворянству, находящемуся на службе Московского государства.
10
Курные избы – избы с печами без труб, дым выходил через дверь и окна.
11
Одонья – копны хлеба в снопах.