«Штурмфогель» без свастики
Шрифт:
Зейц и Вайдеман долго еще оставались в Швеции, пока фюрер не бросил клич сынам фатерланда: «Немцы, объединяйтесь!»
Теперь уж повезло Зейцу. Один из его старых клиентов был вхож к Гейдриху. Зейца взяли в училище СС. А Вайдеман попал в летную школу в Дрездене. Оттуда в Испанию в истребительный отряд Мельдерса.
– Ну, а где ты сейчас? — спросил Вайдеман, когда приятели зашли в кафе на привокзальной площади и сели за столик.
– Я работаю у Мессершмитта, — скромно ответил Зейц. — Становлюсь провинциалом.
Ему не хотелось посвящать Альберта в свои дела.
– Женился?
– Один как перст, — притворно вздохнул Зейц. — Видимо, не суждено… А ты?
– Та же история. Гарнизонная жизнь не располагает
– Вы же вместе долго воевали в Испании! Я там пробыл совсем немного.
– Да, он молодчага. Схватил крест.
– За что?
– Представляешь, его обстреляли республиканцы, и он вынужден был сесть на их территорию. Он чудом выбрался из кабины. Уже готов был стреляться — не сдаваться же в плен! — как его спас сам Мельдерс. Сел рядом, засунул его в кабину и взлетел перед самым носом республиканцев. Мельдерсу — Рыцарский крест, Пихту — Железный. И что любопытно, Мельдерс потом стал таскать его всюду за собой. И не давал много летать. Вдруг собьют, и нельзя будет похвастаться: «Да-да, это тот самый Пихт, которого я выкрал у республиканцев». Сейчас Пауль, как и раньше, под крылышком Удета. Ходит в адъютантах.
– Хотелось бы увидеть его, отпраздновать Польшу.
Вайдеман простился с Зейцем, вышел из кафе и окинул взглядом площадь: искал такси.
Шагах в двадцати от него в черный лимузин садился тот самый фельдфебель Хайдте, сосед по купе.
Вайдеман кинулся к машине — может, по дороге. Но фельдфебель не заметил его. Лимузин сорвался с места, чуть не обдав Вайдемана фонтаном брызг. Лицо человека за рулем показалось Вайдеману знакомым.
Всю дорогу до отеля он вспоминал, где же видел это холеное лицо, мягкое, упрямое и безразличное. И только входя в вестибюль отеля, Вайдеман понял, что встречался с этим человеком в министерстве авиации. Человек беседовал с ним перед Испанией, когда Вайдеман оформлялся в легион «Кондор». Майор Регенбах, фон Регенбах. Контрразведчик. Значит, предчувствия не обманули его. Вместе с ним в одном купе ехал человек из «Форшунгсамта»…
Когда Вайдеман вышел, Зейц заказал еще одну чашку кофе и уставился на аквариум, где резвились золотые рыбки.
– Любуетесь вуалехвостами? Легкомысленные создания. Предпочитаю собак.
Зейц обернулся. К столику, снимая котелок из жесткого фетра, подходил пожилой господин в теплом ворсистом пальто.
– Разрешите?..
На соседний стул старик положил зонт и щелчком подозвал кельнера.
– Яйцо всмятку, пирожное и кофе… — И мягко добавил: — Не торопитесь?
Зейц подтянулся, напряг спину, готовясь вскочить для приветствия, но, увидев штандартенфюрера СС в штатском и поняв, что в данной обстановке шеф не ждет от него громогласного усердия, чуть-чуть приподнялся.
– Сидите, сидите, Зейц. Я нарочно пригласил вас сюда, а не на Альбертпринцштрассе. Будем считать наш разговор всего лишь отеческим поучением. Ведь у вас не было отца, который мог бы своим советом указать верный путь.
– Мой путь указан фюрером, — тихо ответил Зейц.
Собеседник кивнул.
– Но вы уже успели немало накуролесить, Зейц. Боюсь, что мне следовало бы внимательнее изучить некоторые страницы вашего жизнеописания. Ничто не проходит бесследно, Зейц. Ничто.
Зейц молчал.
– Оставим пока прошлое в стороне. Думаю, вы сами при случае расскажете мне все, и подробно. Но я вас не тороплю. Мне нужна ваша преданность сегодня. Услуги, которые потребуются от вас, носят особый характер. Отныне вы будете посылать донесения лично мне. Наша уверенность в секретности работ, — которые ведутся в Лехфельде, должна быть абсолютной. Мы стоим на пороге великих открытий в области военной техники. Эти открытия коренным образом могут повлиять на войны, которые придется вести Германии. Но, сожалению, мы не вправе доверять даже тем, кто эти
– Я ручаюсь, что на заводах Мессершмитта нет ни одного еврея и ни одного коммуниста.
– При чем здесь евреи, Зейц?! Этого еще не хватало! Нельзя доверять никому. Вот список лиц, которые меня особенно интересуют. Не спускайте с них глаз. Обо всем мало-мальски особенном немедленно извещайте меня.
Зейц взял список и тут же с недоумением поднял глаза на собеседника:
– Как, сам главный?..
– Разумеется.
Вторым за Мессершмиттом в списке стоял Иоганн Зандлер.
– Надеюсь, вы запомнили всех, Зейц?
Штандартенфюрер забрал список у ошеломленного Зейца и медленным, вялым взглядом обвел кафе.
К столику подбежал пинчер и встал на задние лапы. Улыбнувшись, штандартенфюрер положил на нос собаки кусочек пирожного. Пинчер вскинул голову и поймал пирожное пастью.
– Эта собака — моя любовь, — проговорил Клейн и, увидев молодую женщину в норковой шубке, поклонился: — Добрый день, фрау Регенбах. Женщина обворожительно улыбнулась:
– Зизи не успокоится, пока вы ее не погладите, доктор.
Она надела на пинчера ошейник и вышла.
– И вот еще о чем я хотел попросить вас, Зейц, — проговорил штандартенфюрер, задумчиво глядя вслед фрау Регенбах. — Поищите себе невесту. Все люди вашего возраста нуждаются в верной подруге. Добрый семьянин нравится толпе. А работать с людьми — большое искусство, Зейц. Вам нужно иметь своих людей среди рабочих, среди техников, летчиков, инженеров. Это разные люди, Зейц. Но все они люди. Не будьте слишком грубым, слишком упрямым, слишком мягким, а главное, слишком умным. Излишек всегда опасен. Грубость раздражает людей. Упрямство — отталкивает. Мягкость вызывает презрение…
Штандартенфюрер Клейн помолчал и неожиданно попросил:
– А теперь, Зейц, расскажите мне о своих друзьях. О своих старых друзьях. О Вайдемане, Коссовски, Пихте…
Глава третья
Крещенные огнем
10 января 1940 года возле небольшого бельгийского городка Мешелен у реки Маас совершил вынужденную посадку германский связной самолет «Ме-108». Летевшие на этой машине майоры Хейнманс и Рейнбергер везли с собой документы особой важности — распоряжения по планам вторжения во Францию, Бельгию и Голландию. Незадачливые летчики часть документов уничтожили, но остальные попали в руки бельгийских пограничников и скоро стали известны командованию союзников — Англии и Франции, которые после нападения на Польшу находились в состоянии войны с Германией. Один из документов содержал директиву командующего вторым воздушным флотом генерала Фельми о взаимодействии с соседним третьим флотом и другими подразделениями люфтваффе. Из него явствовало, что направление главного удара по Франции выбрано через Бельгию и Голландию.
В сложившейся обстановке гитлеровское командование было вынуждено перенести сроки нападения. Гитлер, взбешенный потерей документов, отстранил от должности генерала Фельми и заменил его генерал-полковником Кессельрингом, получившим Рыцарский крест за польскую кампанию. Непосредственного виновника утраты секретных оперативных документов майора Рейнбергера заочно приговорили к смертной казни.
Пока генеральный штаб лихорадочно переделывал план нападения на Францию, Гитлер приказал двинуть войска в Данию и Норвегию. К марту фашистские самолеты, вторгаясь в воздушное пространство этих государств, закончили аэрофотосъемку всех важных объектов. Часть сведений добыл опытный шпион, военно-воздушный атташе Германии в Осло капитан Шпиллер. В начале апреля германские войска, поддержанные с воздуха авиацией, высадились в портах побережья от Осло до Бергена. Малые государства капитулировали. Дания раньше. Норвегия позже. Наступила очередь Франции.