Штурмовая группа. Взять Берлин!
Шрифт:
Капитан не стал рисковать и выстрелил в подбитый русский танк еще раз. Второй снаряд ударил в основание башни, из открытого люка пошел дым, а стрелка-радиста бросило на асфальт.
Танк Антипова двигался вторым. Наводчика в его машине не было, за прицелом сидел сам командир. Поймав цель, нажал на педаль спуска. В стволе был осколочно-фугасный снаряд, которыми все пять танков обстреливали укрепленные дома.
Снаряд отрикошетил от наклонной брони и взорвался в воздухе. Секундой позже выстрелила «тридцатьчетверка» Ускова.
Эти взрывы пробить бы броню не смогли, но встряхнули «королевский тигр» крепко. Кумулятивный заряд, предназначенный для машины Антипова, прошел в метре от башни и огненным шаром врезался в груду развалин. Танковый бой сразу принял ожесточенный характер. В шлемофонах перемешались команды, ругань, крики.
— Заряжай подкалиберный!
— Сволочи, Витьку подбили!
— Куда ты мне фугасный суешь! — орал на заряжающего наводчик Лукьянов.
— Сейчас, сейчас, — быстро сменил снаряд Филипп Карпухин.
Две «тридцатьчетверки», присланные в помощь, отстрелялись также безрезультатно. Одна из них успела зарядить подкалиберный снаряд и даже выпустить его. Вольфрамовое жало, способное пробить четырнадцать сантиметров брони, застряло в башне «тигра». Удар был крепкий. Капитана-танкиста встряхнуло и едва не сбросило с сиденья.
Он был опытным бойцом. Командуя «тигром» еще в боях на Днепре, уничтожил со своим экипажем более десятка русских танков, горел, снова воевал, увеличивая счет своих побед.
Наводчик по его команде взял на прицел «тридцатьчетверку», едва не пробившую броню. На этот раз стреляли кумулятивным снарядом, который сразу прожег русский танк.
— Теперь назад, — приказал капитан. — Не будем подставляться под их снаряды.
— Снаряды у них сильные, — подтвердил наводчик. — Под такой лучше не попадать.
Головная «тридцатьчетверка», из экипажа которой успел спастись лишь стрелок-радист, горела вовсю. Внутри взрывались снаряды, сотрясая машину. Выбило один из верхних люков. От сильного жара полыхавшего двигателя вспучило решетку жалюзи.
Через минуту начал детонировать боезапас во второй машине. Взрыв подбросил и перекосил башню. Из широкой щели под ней взвился ревущим жгутом язык пламени. Из щели, как из трубы, вылетали горящие обрывки брезента и обшивки кресел, крупные хлопья пепла. Новый взрыв подбросил в воздух смятую орудийную гильзу.
Все три уцелевшие «тридцатьчетверки» прижались к стенам домов. Вести огонь мешал густой маслянистый дым. Горящая солярка из разорванных баков залила асфальт. Старший лейтенант Антипов, вытирая слезящиеся глаза, на секунду оторвался от прицела. Его рыжеватые усы стали черными от копоти.
— Съезжай с тротуара, я не вижу цели, — приказал он.
— Куда? — запротестовал механик-водитель. — Нас только стена и защищает.
Как и весь экипаж, он кашлял и задыхался в дыму. Но, разглядев махину длиной десять метров с огромной пушкой, за минуту уничтожившую два танка, понял, что лезть вперед — самоубийство.
— Пошлите кого-нибудь глянуть, — предложил механик.
— Кого? У нас экипаж и так не полный.
— С лейтенантом Усковым свяжитесь. Он шустрый парень, пусть глянет, что к чему.
Но события развивались стремительно. Немецкий капитан торопился уничтожить оставшиеся русские танки. Тем более в его сторону летели двухпудовые мины полковых минометов. Взрывы плясали вокруг. В любую минуту можно было ждать прямого попадания, способного заклинить башню или разорвать гусеницу. Он вызвал второй «тигр».
— Становится жарко, — кричал в рацию капитан. — Надо кончать с танками и врезать по минометам.
— Еще один «тигр»! — воскликнул наводчик в машине Павла Ускова. — Вон там, на другой стороне улицы.
— Бей, чего смотришь.
— Дым, видимость плохая…
Снаряд прошел мимо, прорезав в дыму светящуюся полосу.
— Заряжай подкалиберный, — командовал лейтенант. — Никита, спокойнее. Здесь всего четыреста метров.
Лобовая броня обычного «тигра» составляла десять-двенадцать сантиметров. Подкалиберный снаряд 85-миллиметрового орудия был способен пробить ее, если не промахнешься или тебя не опередит «тигр» с его первоклассной оптикой.
Никита Лукьянов не подкачал. Отдача тяжелого орудия встряхнула танк, звякнули медали на груди наводчика. Ярко-фиолетовая вспышка полыхнула на броне «тигра».
Раскаленная вольфрамовая стрела пробила броню и влетела внутрь танка, круша и поджигая все подряд. Командир «тигра» дотянулся до огнетушителя. Пламя лизнуло комбинезон, обожгла ноги. Струя пены уже не могла погасить огонь. Второй снаряд ударил под брюхо и убил механика, там тоже что-то вспыхнуло.
Два человека из экипажа выпрыгнули и отбежали в сторону. Они увидели, как из дыма посреди улицы выскочила русская «тридцатьчетверка» и на ходу выстрелила в танк капитана.
Борис Антипов шел напролом. Снаряд не взял броню «королевского тигра». В казеннике пушки был уже второй. Оба танка выстрелили одновременно.
— Амба! — успел ахнуть механик в машине Бориса Антипова.
Двадцатидвухлетний командир танковой роты Антипов не успел ощутить собственную смерть. Он продолжал нажимать на педаль спуска, когда бронебойная болванка прошла сквозь него, мгновенно погрузив мир в темноту. Погиб и заряжающий.
Снаряд «тридцатьчетверки», пройдя вскользь по наклонной поверхности башни «королевского тигра», ушел рикошетом в небо. Немецкий капитан, наблюдавший за боем в перископ командирской башенки, запоздало пригнулся. Этот снаряд пролетел в полуметре и мог снести ему череп.