Штурмовик
Шрифт:
— А куда можно сбрасывать? — мне стало любопытно. Я же до сих пор не удосужился разобраться в принципах работы кристаллов, ради которых идет повсеместная война. Обладание энергетическим ресурсом даст поистине величайшее доминирование на Тефии.
— Об этом давно твердят опытные маги, приписанные к флоту, — Анастер щелчком пальца сбросил накопившуюся влагу с полей шляпы. — Разработано много устройств, способных отводить излишки тепла на важные узлы судна. Можно сделать так, чтобы человек вообще не участвовал в работе механизмов. Крутить штурвал, поднимать или опускать паруса — все это может делать сам гравитон. Человеку остается лишь руководить боем, стрелять из пушек и маневрировать.
— И
— Не хотят внедрять, — пожал плечами левитатор. — А, казалось, чего проще: сделай стержни, отводящие тепло на механические приводы, и будет всем хорошо. Угроза взрыва исчезнет, пусть и не полностью — надо все же быть реалистом — но существенно снизит аварии.
— Но ты утверждаешь, что сможешь удержать гравитон в исправном состоянии? — настойчиво спрашивал я.
— Этот гравитон действительно исправен, — твердо сказал маг, — и он хорошо использует излишки выделяемой энергии, направляя его на собственную подзарядку. Удивительно, как для такой глуши выделили отличные кристаллы. И его проблема лежит в другой плоскости. Я не могу толком понять. Надо бы время, чтобы досконально изучить горизонтальный гравитон. Но кто его мне даст, я время имею в виду?
Меня чрезвычайно интересовал один вопрос, и я задал его:
— А если случится так, что левитатор потеряет контроль над гравитоном?
— Это как? — удивился Анастер. — Такого в принципе не может быть. Мы никогда не теряем связи с кристаллами, потому что настроены на них с самого начала профессиональной деятельности.
— Я имею в виду сознательное отключение кристалла. Ну, к примеру, захват корабля противником. Может ли маг пожертвовать собой, прекратив работу гравитонов?
Я щелкнул пальцем.
— Бух! И нет корабля. Ведь взрыв обязательно будет?
— Ах, вот даже как! — Анастер озадаченно почесал затылок. — Если прервать настроенную связь — такое может произойти. Во время обучения на таких моментах внимания не заостряли. Как-то само собой разумелось, что левитатор никогда сознательно не заставит гравитоны направить свою энергию на полное разрушение. В теории потеря ментальной связи между магом и кристаллом запускает процесс увеличения неконтролируемой энергии. Именно такой момент и приведет к взрыву. Но об этом все маги знают. Правило единственное и жесткое: настроился на кристаллы — не разрывай связь! Но, если требуется такая жертва — левитатор пойдет на нее. Увы, война, присяга и долг — эти слова не для красоты придумали, так?
Я был вынужден согласиться.
С носового бака раздался пронзительный свист. Рич давно заметил меня, но только сейчас у него возникло желание подозвать меня. Он призывно махал рукой, чтобы я подошел к нему.
— Приятно было поговорить, — я небрежно вскинул руку к капюшону, словно отдавал честь, и заторопился на нос.
Рич приплясывал в нетерпении. Увидев меня рядом, пихнул напарника в плечо, который перевалившись через бортик, что-то разглядывал в трубу, направив ее вниз.
— Эй, Берти! Хватит пялиться! Дай посмотреть!
— Два корабля, легкие шхуны, — худощавый штурмовик с припухлыми губами, верхняя из которых была слегка вздернута, отчего у Берти был довольно комичный вид, нехотя передал мне трубу и подсказал. — Левее носовой части, идут параллельно берегу.
Это могли быть и контрабандисты, и пираты. Действительно шхуны, довольно бодро идут по высокой волне. Сквозь мутную завесу дождя плохо видно, что собой представляют найденыши. Оптика несерьезная, не дает рассмотреть детали, но кое-что увидел. На палубе — только дежурные команды. По пять-шесть человек, непрерывно перемещающихся вдоль бортов, держась за ванты. Остальная команда
— Надо предупредить Вальтора, — сказал я, отдавая трубу Ричу. — Похоже, мы наткнулись на тех самых негоциантов. — Следите за ними.
Я особо не торопился. На скользкой палубе можно на раз-два вывихнуть ногу. Зачем мне такое счастье? Спускаюсь под палубу, при слабом освещении узкого коридорчика дохожу до каюты шкипера и настойчиво стучусь.
— Хватит долбиться, словно пакчетский дятел! — зашумел густой голос шкипера. — Заходи, яви свой лик!
Ого! Видать, здорово надрался Хейрис, если выдает такие перлы. Я усмехнулся и толкнул незапертую дверь. На меня выжидающе смотрели две пары глаз. У шкипера алел нос, а Вальтор выглядел так, словно только что зашел поговорить с другом о насущном. Насухо. Ага, даже опорожненная бутылка «Идумейского» выглядывает из-за ножки стола. Силен мой командир.
— Чего тебе, Фарли? — Вальтор был все же недоволен. Прервал интересную беседу, которая не для чужих ушей?
— Кажется, мы сели на хвост гостям, — сказал я. — Будем поднимать команду или так и поплетемся следом за ними?
* * *
Представляю, каково было изумление контрабандистов, когда из-за низких плотных туч, окрашенных в свинцово-серый цвет, вывалилась туша корабля, ощетинившаяся всеми четырьмя пушками. С гулким грохотом, заглушая даже противный свист ветра в вантах и голых мачтах, а еще хлесткие удары волн в борта, «Летяга» встала на параллельный курс двум шхунам. Нам нужно было на какое-то время задержать караван, чтобы «Нырок» успел подойти к нам на помощь. Решили справиться двумя кораблями. Сообщение уже было послано с голубем, любезно предоставленным Хейрисом. У него на такие случаи в специальном вольере содержались пять светло-серых почтовиков, которых он выдрессировал самолично. Так что посланник знал, куда лететь. На фоне волн его трудно будет увидеть, и есть надежда на успешную передачу маленькой записки, втиснутой в металлическую гильзу. Как-никак, наши парни заметили альбатроса, парящего над маслянистыми водяными горами. А эта птичка не погнушается погнаться за лакомым куском мяса.
— Это аксумцы! — вынес свой вердикт шкипер, как только разглядел мечущихся на шхунах людей в цветастых рубахах с неимоверно широкими рукавами и в шальварах таких же попугайских раскрасок. Все контрабандисты были смуглолицыми, большинство носило густые черные усы. Вооружены чем попало: секирами, кривыми саблями, топорами и даже баграми со зловещими отростками-крючками. Прилипнув к бортам, они что-то кричали, воинственно потрясая оружием. Я заметил, что на шхунах не было артиллерии, и это существенно облегчало нам работу.
«Летяга» бесстрашно сближалась с контрабандистским судном, идущим первым. Все четыре пушки грозно повернули жерла в его сторону и чуть ли не синхронно выплюнули в грохоте и пороховом дыме спаренные с помощью толстой цепи ядра. Парные снаряды сначала беспорядочно кувыркались в воздухе, но как только достигли своей цели, контрабандистам стало плохо.
Ядра обрушились на мачты, разом сломав и покалечив и такелаж, и полностью штормовой комплект парусов. Скорость на шхуне резко упала, а со второй посудины отчаянно завопили. На полном ходу она врезалась в корму своего товарища, разворотив своим носом часть палубы. И резко вильнула в сторону, развернувшись бортом к волне.