Штурмовики
Шрифт:
В Финляндии «СБ» назывался «скоростной бомбардировщик». А скорость у него была очень маленькая, как у наших истребителей! Когда мы были в Армавире – на нас налетели и бомбили город. Так наши истребители их догнать не могли: ни «Хейнкель-111», ни другие бомбардировщики. Наши истребители «И-16» и «И-15»-бис! Потому что они были по скорости ниже! Поэтому – воевать?! Мы?! С немцами?! Ну, нет.
Тогда они по нашему аэродрому ни одной бомбы не бросили. А ведь мы оттуда стреляли в них из пулемётов…
Ещё у нас были самолёты «ТБ-3», которые немцы прозвали «Иван на бревне», потому что пилот огромного бомбардировщика сидел на самом фюзеляже
И вот в таких условиях нас начали учить на «СБ». Только теорию начали заканчивать – всё прекратили, прислали брошюрки про «Пе-2», а сами самолёты – нет. Снова теорию начали. Только теорию закончили – на «Ил-2» переключились. Стали его теорию учить. То есть мы за три курса – взялись за три самолёта, и всё не могли ни один закончить!
Это как анекдот, конечно. Но их было чересчур много, этих «анекдотов»…
– Какая была разница между советской и немецкой техникой?
– Ну, если мы будем говорить – то про штурмовики, про самолёты.
У немцев чистый штурмовик – это был лапотник «Ю-87». Это отличный пикировщик, пикирующий бомбардировщик. Шасси у него не выпускались. Он вот так отвесно мог пикировать. Выпускал специальные тормозные щитки, аэродинамические. Цель поражал абсолютно точно. Но – был тихоход, старый уже. Их даже наши штурмовики – мы – их сбивали элементарно, если они попадались.
Вот сделали они последний «Фокке-Вульф» – «FW-190»: он и истребитель, и штурмовик одновременно. Которым меня сбивали. Вот этот – достойный был у немцев против наших. Мощная машина. На равных с нашими последними «Лавочками». Даже преимущество чуть больше не у немцев было, а у наших. Истребители «Ла-5» и «Ла-7», последний – вот этот типа как «Фокке-Вульф».
Ещё у нас из истребителей самым лёгким, самым вооружённым и самым скоростным был «Як-3». Это лёгонький истребитель, почти фанерный, игрушечный, но имел пушку 37 мм. Как бахнет – так немецкий самолёт взрывает любой на куски. И скорость у него была. Это самый последний был истребитель Яковлева. И самый дешёвый и простой. Вот умели делать!
Ну, что ещё сказать?
У них – «Мессершмитт-110», у нас – «Пе-2» были, примерно так. Или, если взять у нас «Ту-2» – были уже, появились.
Потом появился «Мессершмитт-163» немецкий с жидкостным реактивным двигателем. У нас ещё не было, а у них уже летали. Представляете? Но их мало было. У нас когда во время войны первые с такими двигателями скоростными стали выпускать, Бахчиванджи – был такой лётчик-испытатель – погиб. Вот эти, когда скорость звука переходишь, мощность двигателя большая – и центр смещения аэродинамической нагрузки переходил ближе к передней кромке крыла. [Показывает.] И он имел такую тенденцию – пикирования. И только взлетал, скорость набирал, как сразу вниз – раз! – и разбивался. Понимаете? Нужно было менять профиль крыла. Этого наши не знали. Только когда смерти нескольких испытателей произошли – изменили профиль. Но и немцы также на этом теряли людей.
Вообще, я всю разницу между нашими и немцами всё время видел прямо вокруг себя. В бою ведь, когда летаешь на штурмовку, тебя сопровождает группа истребителей, которая, когда нас встречают истребители немецкие – вступает с ними в бой. Вот сидишь, как в кино – и смотришь, как они дерутся. Один зажёг другой, этот – этого… Потом – сам стреляешь, когда взрываешь.
Вот я ещё – фотографировал. Склад взорвёшь – выше церкви вздымается пламя, летят эти обломки… Начальники штабов всяких, командование дивизии, армии – любили мои снимки рассматривать. Я им вот такие снимки привозил! Потом они как секретные считались, и их всех уничтожили. Но кадры были – идеальные, просто картины!
– 1941–1942 годы: немцы под Москвой, Сталинград, Кавказ… Не было ощущения, что страна погибла?
– У многих было. Даже в армии пораженческие настроения были очень сильные.
– А у вас?
– В авиации?
– Нет, лично у вас.
– Нет. Мы рвались на фронт. Мы даже не знали, что Сталин издал приказ 227-й. Ну кто нам его читал? Это секретный был приказ. Он читался в полках. А мы же – не действующая армия. Я же курсантом был. Но этот приказ большую роль сыграл для победы. И крови много унёс, но всё-таки положительные качества были. Взять 1941 год – там же как? В полках начали командира голосованием выбирать! Представляете?!
– Даже такое вернулось?
– Да, конечно, было! Единоначалия уже у командования не было. Вот тут «смерши», конечно, тоже поработали на пользу. И начали – именно в 1942 году, когда развилось массовое бегство, паника в тылу, дезертиры… Это вынужденный был приказ, 227-й.
– Ясно. Вернёмся в училище…
– Так вот, да, когда эвакуировали из Тамбова, нас разделили в Красноводске, и я попал в город Джизак в Узбекистане. Это штаб, учебно-лётный отдел, где всех учат теории. И несколько там были ещё на некоторых станциях… Урсатьевская, Малютино. Красногвардейская ещё была: 4 эскадрильи там учились.
Ну, мы из Джизака вскоре перешли на другую станцию, Малютинскую (я вот сейчас забыл точно название). Там мы ворота Тамерлана исторические проходили. 50 километров под Джизаком… конечно, пешком шли, нас на поезд не сажали. Пришли нормально, за несколько часов. Она немножко на высоте, аэродром там… горы кругом: Мальгузар и прочие большие снежные вершины… и мы стали летать.
– На чём в результате?
– На «Ил-2». Срок обучения – налёт 15 даже не часов, а вылетов! И ты уже «готов». А вылет – это 20 минут примерно, по кругу. Но мы до этого летали на «УТ-2», на «Р-5»… А на боевой машине – нас научили только взлёту и посадке.
Но в Узбекистане мы не успели закончить эти 15 полётов и сдать экзамены государству. Когда наши наступали в 1944 году, в мае мы переехали в Тамбов, вернулись в училище. В Пушкари. В них я заканчивал учёбу: полёты на «Ил-2». И после этого сдавал государственные экзамены. После них нам присвоили звание офицера: младший лейтенант.
– «Ил-2», который в училище, – был ещё одноместный или уже двухместный со стрелком?
– Нет, у нас все были одноместные. То есть они были все спаренные! Спарка – это специальные самолёты, где инструктор и курсант. А вот боевые самолёты, когда самостоятельно летали, – это тогда были только одноместные, кабины стрелка не было.