Штурмовой вариант
Шрифт:
– Я помню, – перевела дыхание Белинда.
– Вы не сделали отчет. – Брови Калеба съехались на переносице. – Вам напомнить, о чем?
– Нет, но сегодня к вечеру я занесу его вам, – пообещала она.
– Слышал? – Ричард уставился тяжелым взглядом сверху вниз на Смита.
Тот кивнул и посторонился.
– О каком отчете вы говорили? – спросил Ричард, когда Белинда вышла из душевой кабины.
– С кем? – не сразу поняла она, о чем речь.
– С Калебом.
– Ах, так, пустяки. – Она отмахнулась.
На самом деле ее задачей было определить эффективность нового вируса, чем она и занималась. Как следствие оценить работу лаборатории и перспективы.
– Вы с ним работаете на ЦРУ? – неожиданно спросил Ричард.
– Мне кажется, что все здесь работают на эту организацию, –
– Я не это хотел спросить, – не мигая глядя на Белинду, покачал головой Ричард. – Вы должны представить туда подробный отчет?
– Почти угадал, – теряясь в догадках, почему его так интересует этот вопрос, кивнула молодая женщина и села напротив. – Для чего спрашиваешь?
– Интересно, – пробормотал лейтенант.
С момента высадки прошло шесть часов. За это время группа приблизилась к реке не более чем на полтора километра. Нет, прошли чуть больше, однако некоторые участки приходилось попросту обходить. Так, например, на пути встретилось несколько озер размером с волейбольную площадку и болото. Солнце уже было в зените, но здесь, в одной из самых непроходимых и густых чащоб мира, стоял полумрак. Дубы, красные и эбеновые деревья, устремившиеся ввысь более чем на полсотни метров, образовали наверху переплетения из крон, которые не пропускали ни лучика солнечного света. Под этим огромным пологом укрывался настоящий ад с густыми зарослями, удушающей влажной жарой, гигантским количеством ядовитых пауков, змей и прочих хищников. Многочисленные водоемы кишели крокодилами. Даже с лиан спрыгивали лягушки. Влажность и тепло – их среда обитания.
– Дышать нечем, – прохрипел наушник голосом Дрона.
Антон обернулся. Размалеванное гримом лицо майора лоснилось от пота. Дрон обработал открытые участки тела репеллентом и не пользовался противомоскитной сеткой.
– Ты как будто первый раз, – осуждающе сказал Антон.
– К такому привыкнуть невозможно, – хватая разгоряченный воздух широко открытым ртом, прохрипел Дрон. – Да и с возрастом такие прогулки все тяжелее даются.
Антон развернулся и едва сделал шаг, как снова услышал голос Василия. На этот раз в нем не было ни тени усталости:
– Филин, замри!
Антон подчинился, заметив, как встал шедший впереди Москит.
– Все, – облегченно вздохнул микрофон голосом Дрона. – Посмотри.
Филиппов обернулся.
Василий держал на уровне глаз нож-мачете, по широкому лезвию которого полз волосатый паук-птицеед.
– Спасибо, – поблагодарил Антон и двинулся дальше. – Внимание всем, следите друг за другом. Осматривайте одежду на предмет ползающих и прыгающих гадов.
Антон вел группу по годами отработанной схеме: через каждый час остановка на десять-пятнадцать минут для отдыха и подгонки снаряжения. Пять-шесть часов марша заканчиваются привалом на полтора-два часа. Этого времени достаточно, чтобы набраться сил, приготовить пищу, привести в порядок одежду и обувь. Только что они делали большой привал. Антон успел просушить носки, которых, по его подсчетам, должно хватить до следующего привала, вымыл ноги и обработал кожу специальной присыпкой. Их сейчас нужно беречь. Любая потертость может обернуться огромной проблемой. Филиппов поручил офицерам приглядывать за новичками. Но пока они хлопот не доставляли. Вообще, Антон был доволен первым этапом операции. Омрачали настроение оставшиеся висеть на деревьях куполы. Но была надежда, что их еще долго никто не увидит.
В отличие от других театров военных действий, когда на марш отводится ночь, а отдыхают спецназовцы днем, в джунглях все наоборот. Передвигаться ночью практически невозможно.
Антон планировал выйти к реке к обеду завтрашнего дня. Остаток светлого времени потратить на подготовку к сплаву и отдых. Постепенно мысли в голове стали путаться. Антон сдвинул шляпу на спину, шагнул в сторону от тропы, дотянулся до петли лианы, взмахом мачете перерубил ее и подставил под струйку кисловатой на вкус воды рот. Потом направил ее на макушку.
– Тяжко? – раздался голос Дрона.
– Кому сейчас легко? – отшутился Филиппов.
Он вернулся на тропу. Мокрую
Присевшего на одно колено и поднявшего вверх правую руку со сжатыми в кулак пальцами Банкета он заметил в последнюю очередь и едва не опрокинулся через него. Шагнул вправо с тропы, буквально повиснув на ветвях мелкого кустарника.
– Обезьяны, – раздался голос назначенного в головной дозор Джина. – Бонобо.
– Это которые драке предпочитают секс? – спросил Волошин.
– Вот наверняка изучению вопросов оказания первой помощи при укусе змей Кадет меньше уделил внимания, чем жизни этих безнравственных животных, – ехидно заметил Дрон.
– Просто спросил, – удрученно пробормотал лейтенант.
Родители начали приучать Волошина к тяготам военной службы с детства. Сначала кадетский корпус, потом Суворовское училище и только после него – институт. Дрон тоже был из суворовцев. С его легкой руки среднего роста, кареглазого лейтенанта уже на следующий день после зачисления в группу называли не иначе как Кадет.
– Вперед, – бросил в эфир Антон и на ходу сдвинул головной телефон за ухо. Кожа под ним страшно чесалась. Но он лишь на некоторое время прижал к ней ладонь и отпустил. Стоило сейчас расчесать кожу, как проблем не оберешься. Даже микроскопическая царапина обернется язвой. Тем более акклиматизации на этот раз не было. Раньше в таких случаях группа под видом туристов или разного рода специалистов прилетала в одну из дружественных стран с похожим климатом, где в течение пары недель осваивалась в новых условиях. Организм привыкал к жаре, часовому поясу и пище. Там же выполнялся весь комплекс профилактических мероприятий, включая прививки от распространенных в регионе заболеваний. Изучалась местная флора и фауна, условия выживания. Сейчас же – из промозглой и холодной Москвы одним махом в субтропики… Организм нормального, среднестатистического человека просто не перенесет такой встряски. Дрон и вовсе был уверен, что и отбор, который они проходят, не всякий космонавт выдержит.
Группа медленно, но уверенно прогрызала себе дорогу в джунглях.
– Командир. – Дрон тронул Антона за плечо.
Филиппов машинально вернул головной телефон на место и обернулся. Дрон держал в руке трубку спутникового телефона.
– Кто? – Догадавшись, что кто-то вышел на связь, он протянул руку.
– Это Туман, – прохрипел в трубке голос. – До «точки» дошли. Возвращаемся.
– Понял, мы вас будем ждать.
Туман и Гущин вдвоем имитировали отход десантировавшейся группы в противоположном направлении. Если первые несколько сот метров группа Антона уходила от места высадки, стараясь не примять даже траву, то Туман, меняясь по очереди с Гущиным, с самого начала начали вгрызаться в джунгли, не жалея мачете. Им предстояло выйти к дороге, соединяющей небольшие городки в центральной части Конго. Антон был уверен: местная власть не в курсе того, что на самом деле творится за забором лаборатории. Американцы умеют пускать пыль в глаза. Конголезцы получают свои миллионы за аренду земли и считают, что там занимаются изучением местной фауны. Поэтому высадку неизвестного десанта они наверняка не свяжут с этой лабораторией. Не исключено, что даже если им удастся снять парашюты, они примут их за грузовые. Страна долгое время находится в состоянии войны. Заир пережил самый смертельный конфликт начиная со Второй мировой войны. Только по официальным данным, а в Африке они весьма условны, в нем погибло пять с половиной миллионов человек. Антон хотел представить все таким образом, будто в этом районе был сброшен груз, который встречали еще уцелевшие повстанцы. С ним прибыла в качестве инструкторов еще пара человек. С этой целью по пути были брошены упаковки продуктов, произведенных в Уганде, и письма девушки солдату из регулярной армии Руанды. Пусть, если вдруг найдется желающий заняться выяснением принадлежности прилетевшей группы, поломает голову. Даже если вдруг кто-то докопается, где произведены парашюты, это ровным счетом ничего не дает. В Африке российского вооружения и другого военного имущества больше, чем в Китае, а уж тем более в самой России, которая снабжает им кого угодно, только не себя.