Шулер

Андрижески Дж. С.

Я позволила сэндвичу упасть на мои колени, внезапно уже не чувствуя себя голодной.

Мика щёлкнула языком.

– Это не оправдание. Она не стала бы делать это, если бы ты была воспитана как видящая. Будь я на твоём месте, она проснулась бы без уха.

Я выдавила улыбку.

– Ого, - сказала я.
– Напомни мне не злить тебя.

Мика лишь издала раздражённый звук, адресовав его потолку.

Поколебавшись, я начала спрашивать, но она наградила меня прямым взглядом.

– Я не могу, Элли, - сказала она.
– Действительно не могу. Пожалуйста,

не проси меня.

Я поколебалась, затем оставила эту затею, кивнув. И все же всеобщее молчание на тему меня и Ревика начинало казаться очень странным. Мне приходило в голову, что Ревик, должно быть, заставил их дать какую-то клятву на крови, что они ничего мне не расскажут. Но все это казалось паранойей.

– Нет, - сказала Мика, снова взглянув на меня.
– Это не так.

Я повернулась, уставившись на неё. Я раскрыла рот, чтобы заговорить, но она меня перебила.

– Я не могу сказать тебе, Элли, - сказала она, вздохнув с тихим щелкающим звуком.
– Мы все пообещали. Тебе придётся спросить у него, - закатив глаза, она добавила: - Думаю, он пытается заставить тебя прийти к нему. Или, может, он просто наказывает тебя за то, что ты предложила его тело и свет Кэт.

Игнорируя мой ошеломлённый взгляд, Мика уставилась в потолок, когда стук вновь возобновился. Её голос зазвучал виновато.

– Это может быть клиент.

Я фыркнула.

– В десять утра?

– Может быть.

Я не спорила. Когда крики сделались громче, я выразительно посмотрела на часы. Положив остатки сэндвича на керамическую тарелку, я кивнула Мике.

– Мне пора. Спасибо за еду.

Мика посмотрела на мой почти нетронутый сэндвич, затем на потолок.

– Ты опять пойдёшь играться с оружием?

– Тренировки видящих. Уллисина очередь заставлять меня блевать, пока я пытаюсь заблокировать её и проваливаюсь.

– Ты научишься, - сочувственно сказала Мика.
– Поначалу всем нам так приходилось. Только мы были моложе...
– слегка покраснев, она сделала извиняющийся взгляд рукой.
– Ну, ты понимаешь.

Я попыталась игнорировать звуки, доносившиеся через потолок.

– Даже Уллиса говорит, что я учусь медленно. Все эти годы в человеческих условиях морочат мне голову или типа того.

– Она так говорит, - сказала Мика.
– И Уллиса действует как новичок, но она очень хороша в обнаружении изъянов. Она тоже разведчик, знаешь ведь.

Крики над головой вновь сделались громче, а стук замедлился, прерываемый более мужественными стонами.

Я прочистила горло.

– Могу я попозже попрактиковаться на тебе?
– спросила я.

– Конечно. Мой первый клиент в четыре.

Кивнув, я медленно поднялась на ноги.

Я нарочно двигалась неторопливо, но все равно создалось впечатление, что я слишком быстро вышла из комнаты, направляясь в ближайший коридор, но не обращая внимания, куда он вёл. До встречи с Уллисой оставалось ещё примерно два часа. Закусив щеку изнутри, я решила пойти в местный маленький храм, посмотреть на картины, может, почитать старые книги, которые там лежали.

Миновав кухню промышленных масштабов, я увидела движение и помедлила, всматриваясь через вращающиеся двери.

Кухня была огромной, даже для здания таких размеров.

Одна стена состояла из ряда печей примерно с десятью конфорками. Там также находились два холодильника из нержавеющей стали, а также ряды шкафчиков и рабочее пространство. Массивный блок разделочных досок пристроился возле двух фарфоровых раковин. В центре находился высокий мраморный стол, за которым я сидела в то первое утро - его столешница была отполирована до зеркального блеска и окружена барными стульями.

Ревик стоял у одного из шкафчиков. Его рубашка распахнулась на плечах, пока он переставлял банки.

Я уставилась на него. Я все ещё таращилась, когда он повернулся.

Увидев меня, он вздрогнул, затем тоже посмотрел на меня, и его бледные глаза слабо светились в освещении кухни. Я смотрела, как он потянулся к своей рубашке. На моих глазах он застегнул её, все ещё толком не глядя на меня.

– Что?
– спросил он наконец.
– Что такое, Элли?

Я постаралась подавить поднявшееся во мне чувство, но не смогла.

Это было облегчение, но не только оно. По его лицу я понимала, что он это почувствовал, и это его поразило. Его глаза настороженно метнулись ко мне, но теперь я чувствовала там что-то ещё.

– Элли?
– его голос прозвучал тише.
– Скажи мне.

На секунду я засомневалась. Я взглянула в коридор, затем обратно на него.

Я хотела с ним поговорить. Я не знала, как и что именно я вообще хотела сказать, но я устала от безвыходного положения между нами так сильно, что даже выразить это не могла. Я слышала в коридоре голоса, направлявшиеся в нашу сторону, и снова взглянула на него, чувствуя, что момент вот-вот будет упущен. Увидев, как взгляд его глаз становится ещё настороженнее, я поймала себя на мысли о Кэт, о том, что я говорила сама себе - не лезть в его дела, оставить его в покое.

Ревик продолжал смотреть на меня, пока голоса становились все громче. Я выдавила улыбку, моя нервозность обострилась, когда до меня дошло, что он наверняка снова читает мои мысли.

Я ощутила в нем шепоток злости.

Попятившись, я покачала головой, отойдя от дверного проёма.

– Извини, я просто...
– я снова покачала головой.
– Извини.

Я только что отпустила дверь, когда раздался его голос.

– Элли. Подожди.

Я остановилась, во многом от удивления.

Когда я повернулась, он выдохнул, проводя пальцами по своим темным волосам. На мгновение он лишь стоял там. Затем поднял взгляд, посмотрев мне в глаза.

– Ты играешь в шахматы, Элли?
– спросил он.

Его голос звучал тихо, почти натянуто вежливо.

Я продолжала таращиться на него.

– Шахматы?

– Да, - он неопределённо показал на мраморный бар, его акцент стал заметнее.
– Тут есть доска. Мы могли бы сыграть. Поесть ланч.

Я поколебалась, но лишь на несколько секунд.