Шулер
Шрифт:
Я мельком заметила указатель, показывающий на лесную темень Стэнли-парка.
Совсем вымотавшись, я теперь крепко обнимала Ревика за талию, боясь, что иначе могу нечаянно ослабить хватку и свалиться. Байк попрыгал по траве, чтобы добраться до велосипедных и пешеходных дорожек у воды, и Ревик выключил переднюю фару, так что мы ехали в темноте. Мои глаза щипало от утомления, и я лишь мельком замечала тёмные деревья слева от нас, изгиб бухты и покачивающиеся мачты в лодочной гавани справа. За доками поднимались
Мы обогнули полуостров по кругу, и порыв холодного воздуха обрушился на байк, заставив Ревика выправить его положение перед тем, как дать по газам. Вода проносилась мимо размытым пятном, картинка вибрировала. Когда колеса байка стали подниматься по покатой тропе, я увидела небольшой маяк с выключенным освещением. Полоса тьмы находилась под ним, нарушаемая отсветами медленно движущихся кораблей.
Ревик подвёз нас к бело-красному маяку со стороны моря, припарковавшись под двумя каменными лесенками.
Прежде чем я осознала, что мы останавливаемся, он уже выключил двигатель, оставив нас в зловещей тишине с одним лишь ветром и накатывавшими на берег волнами. Расстегнув ремешок под подбородком, Ревик стянул свой шлем. Пряди влажных от пота волос торчком стояли на его голове.
Ногой выставив опорную подставку мотоцикла, он слез с него. Я смотрела, как он подходит прямо к каменному основанию маяка. К тому времени, когда я различила квадратную металлическую панель, Ревик уже выпинывал её пяткой ботинка.
Я сняла свой шлем и слезла с байка. Боль прострелила меня от копчика до самых плеч, как только я встала на ноги. Мои руки ощущались мёртвым весом. Несколько секунд я просто стояла там, сжимая и разжимая руки в кожаных перчатках и пытаясь вернуть им чувствительность.
Я наблюдала, как Ревик заканчивает выбивать панель.
Затем он повернулся ко мне, его лицо казалось поразительно белым после целого дня за тонированным забралом шлема. Позади него в цементе зияла дыра три на три.
– Я так понимаю, отель - не вариант?
– пошутила я.
Подойдя обратно ко мне и байку, Ревик открыл ящик в сиденье мотоцикла, вытащил синий рюкзак и одеяла, затем дешёвую лампу на батарейках. Включив её, он поставил её сразу за дырой в каменной стене и полез внутрь, толкая рюкзак и одеяла перед собой.
Вдохнув последнюю порцию солёного морского воздуха, я полезла за ним.
Очутившись внутри, я увидела на удивление огромное пространство и прислонилась к изогнутой цементной стене. Я с изумлением смотрела, как Ревик выбирается наружу, удалившись без единого слова. Он приставил металлическую панель обратно к проёму, и я бездумно закричала.
– Эй!
– позвала я, почти завопив.
Ревик согнул колени и посмотрел мне в глаза, явно встревожившись.
– Ты куда?
– спросила я.
– Спрятать мотоцикл.
– О, - я моргнула, затем выдохнула, почувствовав себя дурой.
– Точно. Ладно.
Он выпрямился и исчез.
Пока его не было, я просто сидела там, онемев от усталости. Я начинала клевать носом, когда он снова забрался через квадратный проем.
Пристроив обратно панель за нами, Ревик уселся по другую сторону от лампы и начал стягивать кожаные перчатки. В жёлтом свете лампы под его светлыми глазами, остекленевшими от усталости, залегли тёмные круги.
Я потянулась через его колени к одеялу. Пахло здесь не так уж плохо, но присутствовал слабый запашок пустых пивных бутылок и мусора. Я покосилась на использованный презерватив прямо на краю круга электрического света и расстегнула куртку, проведя пальцами по своим грязным волосам.
Ревик подцепил рюкзак одной рукой и поставил его у моей ноги.
Почувствовав его ожидание, я осознала, что это своего рода дань вежливости.
Подтянув сумку поближе, я расстегнула молнию на главном отделении и пошарила внутри, наткнувшись на бутылки воды перед тем, как сжать руку на чем-то мягком в пластиковом пакетике.
– Еда, - сказал Ревик.
Вытащив завёрнутую в пакетик штуку, похожую на буррито, я понюхала один конец и невольно сморщилась.
– Иисусе.
Наклонившись через пространство между нами, Ревик забрал у меня рюкзак.
– Ты привыкла к человеческой еде, - сказал он.
Это не было вопросом. Я все равно ответила.
– Ясное дело, - сказала я, вздыхая.
– Я когда-нибудь привыкну к этой штуке?
– Скорее всего, да, - помедлив, Ревик слабо улыбнулся.
– Видящие живут долго.
Я удивлённо усмехнулась, осознав, что это была шутка. Улыбнувшись ему в ответ, я покачала головой.
Вспомнив, что он ради меня не раз терпел человеческую еду, я развернула один конец штуки, похожей на буррито из морских водорослей, и откусила на пробу. Подавив рвотный позыв, я заставила себя прожевать. Какой бы голодной я ни была, на вкус это ощущалось как заплесневелая земля.
Ревик наблюдал бесстрастным взглядом, затем удивил меня, снова улыбнувшись.
– Вкусно?
– поинтересовался он.
– Нет, - я старалась не выплюнуть то, что было у меня во рту.
Его улыбка превратилась в сдавленный смех.
– Ты неправильно делаешь, Элли.
Я фыркнула, опуская буррито и вскидывая бровь.
– Хочешь меня просветить? Или тебе слишком весело посмеиваться?
Его улыбка испарилась.
– Это была шутка, - сказала я, чувствуя, как лицо заливает румянцем.
Он отвёл глаза.
– Ты должна чувствовать свой свет, не используя Барьер, - он прочистил горло.
– Попробуй со мной. С кем-то другим это проще.