Шулер
Шрифт:
– Дурочка, - пробурчала я по привычке.
Автоответчик издал сигнал.
Териан зачарованно уставился на металлическую коробку, стоявшую на кафельной поверхности стола.
Он не знал, что такие машины все ещё существовали.
Это все равно что смотреть на старую линотипную машину, или на рабочую катапульту с грудой камней, только и ждущих, когда ими запустят в стену замка. Телефон прекратил свой пронзительный звон и с дребезгом ожил. После изначального сообщения воцарилась тишина, но по белому шуму Териан понимал,
– Ха-ха, шучу! Вот сейчас будет...
Машина издала громкий, атональный сигнал.
Новое тело Териана, все ещё непривычное в мимолётных проблесках на зеркальных поверхностях, напряглось в предвкушении.
В конце концов, он знал, кто не звонил.
Раздался фоновый шум детских голосов, и он взглянул на экран телевизора. Маленькие личики прижались к, кажется, нелегальной камере, смеясь и восторженно крича, когда эта весёлая мелодия полилась с губ бантиком, испачканных белой и голубой глазурью.
– С днем рожде-е-е-енья тебя! С днем рожде-е-е-е-енья тебя! С днем рожде-е-е-енья, наша Эл...
– Мама?
– раздался голос, паникующий, но тихий.
– Мам, ты там? Возьми трубку! Пожалуйста, возьми трубку! У меня мало времени!
Териан моргнул.
Иногда в этом теле к нему приходили голоса. Они пели для него, как дети по ту сторону треснутого настенного монитора. Однако этот голос казался настоящим.
Мог ли он быть настоящим?
Пока Териан думал над этим, маленькая девочка вбежала в комнату - эта не была поймана в ловушку за стеклом, и не была галлюцинацией. Краска покрывала её маленькие ручки и заставляла тёмные волосы слипаться в колтуны. Её босые ножки торчали из-под порванного пурпурного платьица, оцарапанные и запачканные после игры. Липкие пальчики сжимали белого плюшевого кролика.
Плюшевая шёрстка окрасилась красным.
Териан замахал на неё, чтобы та вела себя тихо, и показал на устройство.
– Мам?
– позвал голос из аппарата.
Девочка застыла, уставившись на коробку, стоявшую на столе.
Предвкушение скользнуло по коже Териана жидким жаром, объединяя его и девочку. Он не вообразил себе голос. Она прямо там, на другом конце линии. Он мог просто поднять трубку, поговорить с ней.
– Мам! Пожалуйста... возьми трубку!
В этом голосе звучала симфония. Физические отпечатки могли быть такими невероятно чарующими, словно пылинки, каждая из которых содержит отдельное слово. Териан подмигнул маленькой девочке, которая сделала ещё один шажок в сторону аппарата.
Он поднял руку, предостерегая её.
– Черт, - тоскливо произнёс голос.
– Именно сейчас тебе понадобилось действительно выбраться из своей берлоги, - воцарилась очередная пауза.
– Мам, слушай. Я не могу сказать тебе, где я. Я не мертва и не валяюсь в канаве. И я не чёртов террорист, понятно? Я с другом. Он помогает мне разобраться...
Улыбка Териана сделалась шире.
– ...Я буду дома, как только смогу. Скажи Джону и Касс... ну, скажи им, что со мной все хорошо. И я скучаю по ним. Я люблю тебя, мам. Скажи им, что их я тоже люблю.
Териан широко улыбнулся, слушая подъёмы и спады в её голосе, когда её настроение сменялось от ободрения к страху и обратно. Она звонила, чтобы подбодрить свою мать, но она также надеялась ободриться сама. Териан снова усмехнулся.
Дигойз не знал, где она. В этом он уверен. Возможно, к этому времени она тоже узнала эффективные способы его отвлечь.
Стон у стены привлёк внимание обоих Терианов.
Красные линии и маленькие отпечатки рук змейками вились по обоям с изображением заката, испещряя его, как ржавчина металл. Всякий раз, когда два тела Териана делили физическую близость, они склонны были иметь общие черты. Док говорила, что конфигурация этой личности может быть креативной, и она не ошибалась. У основания той же стены послышался ещё один стон, вторя голосу, который все ещё доносился из автоответчика.
– ...и мам?
– голос поколебался.
– Не впускай в дом незнакомцев, ладно?
Маленькая девочка захихикала. Белый плюшевый кролик подпрыгивал на её груди.
– Меня преследуют кое-какие люди, и... ну, будет лучше, если ты просто на время уедешь к бабуле. Или к тёте Кэрол. Пожалуйста? Просто сделай, как я...
Раздался щелчок. Голос внезапно оборвался.
Приподняв брови, Териан посмотрел на маленькую девочку.
Увидев пустой взгляд её глаз, он улыбнулся.
– Ты закончила?
– ласково спросил он её.
Она подняла ладошки, прижимая зайчика к груди одной короткой ручонкой. Он понял её без слов.
– Краски больше нет?
– сочувственно спросил он.
Она покачала головой, тряся своими темными кудряшками.
Териан цокнул языком, легко поднимаясь на ноги. Проследовав за ней обратно в другую комнату, он поднял рисовальную кисточку с края телевизионной стойки и пальцами убрал вылезшие волоски. Он протянул кисточку девочке.
– Давай посмотрим, что можно сделать, - пробормотал он.
Плавно присев на корточки, он осмотрел женщину. В зоне у его ног не раздалось ни звука, но один-единственный глаз смотрел на него с почти детским вниманием. Женщина захныкала, когда Териан коснулся её кожи. Глаз закрылся, оставив лицо пустым под волосами и краской.
Он проверил брючный ремень, который он использовал в качестве жгута.
Он подумывал его ослабить, затем вместо этого вытащил из заднего кармана складной нож и посмотрел на варианты среди изрезанной кожи. На обеих руках уже имелись жгуты, на обеих ногах. Очевидные варианты исключались; чрезмерное использование любого из них положит конец сердцебиению. Он схватил клок её волос, тихо заговорив с ней.
Она уже отдала так много.
Маленькая девочка заегозила.
– Краска!
– завизжала она.
– Краска!
– Успокойся, милая, - пробормотал он.
Женщина застонала, когда он полоснул её по скальпу. Глаз распахнулся, и она постаралась дышать, когда боль пронеслась за её ресницами, заставляя её моргать и хрипеть как напуганный ребёнок.
– Ш-ш-ш-ш, - произнёс он.
– Ш-ш-ш...
Маленькая девочка скакала на месте.
Он выпрямился, наблюдая, как она макает металлическую кисточку в новую лужицу, одной пухлой ручкой опирается для равновесия на лоб женщины, а потом возит кисточкой по стене, оставляя мазки прерывистых красных линий. Время от времени она оборачивалась к нему, показывая ту или иную часть рисунка.