Шулер

Андрижески Дж. С.

Ревик уставился в цемент, держа руки на бёдрах.

Когда я не продолжила, он повернулся и зашагал в сторону порта, миновав припаркованный мотоцикл и даже не замедлившись. Я последовала за ним на некотором расстоянии. Впереди стеклянные здания заслоняли мне вид на воду, но я мельком заметила белый комплекс, отделанный чем-то вроде палаток-парусов.

На следующем красном сигнале светофора я осторожно подошла к Ревику сбоку.

– Разве мы не едем в аэропорт?
– спросила я.

– Нет, - сказал он.
– Мы уже не летим на самолёте, -

он посмотрел на меня, и его голос сочился раздражением.
– Ты так и не станешь мне говорить? Ты сказала, что никто не поднял трубку. Ты не была в Барьере. Так что это такое?

– Я не знаю.

– Но ты что-то почувствовала?

Я поколебалась, затем кивнула.

– Что?
– спросил Ревик.

Я начала отвечать, но во мне поднялось холодное чувство, заставив меня вновь втянуть воздух.

– Я не знаю, - сказала я.
– Правда, не знаю.

Когда я больше ничего не сказала, Ревик засунул руки в карманы и зашагал, как только светофор сменился. Я последовала за ним, отставая на несколько шагов. Затем это чувство нахлынуло по-настоящему, и внезапно я осознала.

Я знала.

Она мертва. Моя мама мертва.

Посреди улицы все вокруг меня посерело. Я упала прежде, чем осознала, что проблема не во внезапном затмении солнца тяжёлыми облаками.

Дело во мне.

Глава 21

Ревик

Когда я вновь открыла глаза, машины громко сигналили, словно всюду вокруг меня срабатывали сигналы тревоги. Я не знала, где нахожусь.

Силуэты людей смотрели на меня пустыми лицами. Я не знала никого из них.

Я услышала знакомый голос...

– Элли! ЭЛЛИ!

Появилось лицо Ревика. Его глаза, широко раскрытые от паники, поразили меня.

Он попытался поднять меня на ноги, затем просунул руки под мои колени и плечи. Он прижал меня к груди, бормоча на ухо.

– Оставайся в сознании... пожалуйста, детка. Пожалуйста. Не засыпай.

Я думала, что у меня галлюцинации. Мой голос, кажется, доносился очень издалека.

– Я здесь, - произнесла я.
– Я все ещё здесь.

Я разрыдалась.

Он уставился на меня, затем вокруг, на собиравшуюся толпу.

Я все ещё лежала посреди улицы, так что он крепче сжал меня и поднял. Помедлив, чтобы перехватиться поудобнее, он зашагал быстрыми широкими шагами. Он пронёс меня через улицу и половину квартала прежде, чем снова заговорить.

– Ты можешь идти?
– спросил он.
– Мы привлекаем внимание.

Я кивнула. Ревик остановился и поставил меня на ноги, затем потянулся назад, чтобы разжать мои пальцы на его шее. Встав там, я вытерла лицо. Мои ноги дрожали.

– Нам нужно войти в комплекс, - сказал он едва слышно.
– Найти людей 'Ллисы.

Его глаза сканировали лица.

Некоторые задерживались, чтобы с любопытством посмотреть на меня, пока не натыкались на Ревика и не бледнели при виде его выражения.

– Хотелось бы мне, чтобы ты не была такой заметной для людей, - произнёс он, все ещё бормоча.
– Это не просто...
– он взглянул на меня, краснея.
– ...Мы, - я вздрогнула от интенсивности в его голосе. Он думал вслух, заполнял паузу, но эмоция казалась настоящей.
– Как кровь на белой простыне. Они замечают тебя, затем выдумывают причину, почему. Даже с тем бл*дским таможенником. Ты не просто флиртовала с ним. Ты позволила ему заметить тебя...

Он жёстко посмотрел на меня.

– На корабле ты должна держаться вне поля зрения! Я серьёзно, Элли. Пожалуйста. Пожалуйста, сделай так, как я говорю. Я тебя умоляю.

Я уставилась на него, слыша, как его акцент становится сильнее, и недоумевая из-за того, что видела на его лице. Затем его слова отложились в сознании.

– На корабле, - тупо повторила я.
– Ты сказал, на корабле?

– Да, - он смотрел, как я вытираю глаза, и его акцент все ещё звучал сильнее обычного.
– Теперь, когда ты испоганила нашу маскировку, нам нужна конструкция. Самолёт недостаточно крупный. Для конструкции нужна масса, вес. Чтобы установить её, нужно время. Люди Уллисы подготовили одну в качестве запасного варианта.

Я кивнула.

Ревик ещё несколько секунд стоял там, словно не зная, что со мной делать. Затем он сжал мою руку, наполовину таща меня по тротуару, который вёл к комплексу под тентом.

Когда мы остановились в конце очереди для посетителей, его рука обвила мою талию. Я не чувствовала в этом жесте привязанности. Вместо этого от его в меня сочился какой-то озлобленный контроль, пока Ревик крепко прижимал меня к себе - словно он пытался сдержать меня каким-то образом, а может, сделать меня невидимой.

Наверное, мне стоило возразить.

Однако в тот момент я не возражала.

***

И вновь Ревик чувствовал себя потерянным.

Они стояли в конце очереди к киоскам для посетителей, и он все ещё не видел людей Уллисы.

Но не это его беспокоило, нет.

Его органы чувств оставались настороже, пальцы нащупывали пистолет, спрятанный в боковой кобуре под курткой. Это был Глок 18, запрещённый к ношению гражданскими даже в Соединённых Штатах; одно лишь ношение его здесь грозило тюремным сроком, но против видящих ему нужен был полный автомат.

Её рука, сжимавшая его ладонь, мешала быстро добраться до оружия, но Ревик не отпускал её по причинам, которых даже он сам не понимал.

Увидев ряд металлоискателей, он смирился с тем фактом, что возможно, придётся избавиться от оружия или рискнуть надавить на охранника, чтобы пройти мимо. Он приметил мусорную корзину возле изгиба очереди и решил, что первый вариант безопаснее.

Он не желал делать это, пока не идентифицировал команду охранников и не убедился, что не придётся бежать вместе с ней. Однако вдоль очереди он не видел больше ни одной мусорной корзины, так что, возможно, у него не было выбора.