Шумерский лугаль
Шрифт:
— Что ты им сказал? — поинтересовался я.
— Что они — старые бараны, — коротко перевел командир лучников.
Слово взял старик с искривленным плечом:
— Нас прислали договориться о мире с тобой. На каких условиях ты готов покинуть наши горы?
— Во-первых, поклянётесь впредь никогда не нападать на мои земли и моих подданных. Во-вторых, мои купцы будут проходить по вашим землям бесплатно. В-третьих, я вам предлагал хорошую цену за камни, но вам все было мало; теперь будете возить камни бесплатно до тех пор, пока мы не закончим строительство городских стен. В-четвертых, заплатите каждому моему солдату по барану или козе, десятнику два, старшему командиру три, а мне сотню, — перечислил
При этом я был готов уменьшить количество затребованных баранов и даже отказаться от них. Добавил их, скорее, чтобы было, что скостить во время торга. Меня больше интересовали первые три пункта.
— Это очень тяжелые условия для нас, — сказал старик.
— Если вы все умрете, вам не придется их выполнять, а мы получим, что хотим, — подсказал я.
Старик покивал, напоминая испорченного болванчика, и произнес тихо:
— Мы передадим твои условия нашему народу и сообщим тебе ответ.
— Жду вас завтра, — сказал я.
— До завтра не успеем, — возразил он. — Нам надо собрать старейшин всех деревень. На это уйдет завтрашний и послезавтрашний дни. Ответ дадим послепослезавтра.
Я посмотрел на Тиемахта. Тот кивнул, подтверждая неторопливость горцев в принятии важных решений.
— Хорошо, жду вас послепослезавтра, — согласился я. — Передайте остальным, что в случае отрицательного ответа я продолжу уничтожать ваши деревни, чтобы здесь не осталось моих врагов.
— Мы передадим твои слова, — пообещал старик.
Парламентеры развернулись и молча и медленно побрели в обратную сторону. Если так же быстро будут шагать гонцы, сзывающие старейшин на совет, то ответ всего лишь через три дня можно считать мгновенным.
44
Не скажу, что я предвидел действия горцев, что предполагал именно такую подляну от них. Да, я прикидывал, что поход может затянуться и оказаться не таким удачным, как хотелось бы, что они смогут собраться и дать отпор, но то, что горцы тянут время, ожидая подмогу из своей столицы Шушан, мне не приходило в голову. Я почему-то был уверен, что жители этого города относятся к обитателям гор не лучше, чем шумеры. Наверняка горцы небольшими отрядами спускались неоднократно в долину реки Керхе, на берегу которой располагалась столица Элама, и грабили деревни. Я не учел, что сукины сыны делятся на своих и чужих.
Неприятную новость принес гонец, которого я отправлял в Лагаш:
— В долине возле гор стоит лагерем шушанская армия.
Город Шушан располагался северо-северо-восточнее Лагаша, но пройти к нему напрямую не было возможности, потому что районы, прилегающие к нижнему течению реки Керхе, на правом берегу которой располагалась столица эламитов, и дельте реки Тигр, были низменными, заболоченными, становились проходимыми только к концу сухого периода и то не каждый год. Надо было сперва идти из Лагаша строго на север, в сторону ближних гор, а потом где-то в данне от них повернуть на восток, к Шушану. Именно возле поворота этой дороги и встала лагерем вражеская армия. Видимо, решили запереть нас в горах и взять измором.
На третий день ответ от горцев не последовал. Вместо старцев около деревни появился вражеский отряд численностью около пяти сотен человек. Они держались на безопасной дистанции и сразу отступали, когда мои лучники пытались сблизиться.
— Придется уходить, — объявил я свое решение, сильно огорчив воинов, которые уже в мыслях гнали домой трофейных баранов. Чтобы подбодрить их, пообещал: — Мы еще вернемся и получим больше.
Рано утром мы снялись и неторопливо пошли в обратном направлении. Впереди шагали две сотни лучников, за ними половина копейщиков, потом обоз и захваченные рабы, вторая половина копейщиков и замыкали полторы сотни лучников. Я постоянно высылал вперед дозоры, до пяти по десять лучников в каждом, чтобы не попасть в засаду. Если у наших врагов и были подобные планы, от них отказались на второй день, когда их засада или просто наблюдатели в количестве около сотни человек были заблаговременно обнаружены и частично перебиты. Горцы следовали за нами на дистанции сто пятьдесят-двести эшей (девятьсот-тысяча двести метров). Количество их постоянно увеличивалось. К концу третьего дня я поднялся по склону горы, чтобы хорошо видна была долина, которую мы только что миновали, и подсчитал, что за нами топали тысячи две горцев. На их месте я бы ударил в спину нам, когда будем сражаться с армией Шушана.
Вечером я собрал старших командиров на совет. Настроение у них было невеселое. Не надо быть большим стратегом, чтобы понять, что нас ждет.
— Что скажете? — предложил я им поделиться своими мыслями.
— Надо, бросив добычу, идти быстрее, чтобы оторваться от преследователей, — предложил командир копейщиков Нумушда.
— Зачем бросать добычу?! — возмутился Тиемахта. — Завтра к полудню мы выйдем к тропе, которая ведет в ущелье моего племени. Пойдем туда и переждем. Армия Шушана туда не сунется, а с горные племена побоятся в одиночку нападать.
— Там не хватит пропитания на всех нас! — резонно и эмоционально возразил Нумушда.
— Поживем впроголодь. Это лучше, чем погибнуть, — отмахнулся Тиемахта.
— А не лучше ли напасть на преследующих нас и разбить их? — задал я каверзный вопрос.
Судя по удивлению на лицах моих старших командиров, такая идиотская мысль не посещала их умные головы. Скорее всего, и преследующим нас горцам она кажется не менее дикой. Сегодня они шли очень расслабленно. Наверное, уже поделили наше оружие, доспехи и ослов с припасами.
45
Прохладный воздух наполнен ароматом трав. Такое впечатление, что горные растения ночью накапливают и перерабатывают чужие запахи, чтобы с восходом солнца выплеснуть их, выдавая за свои. И птицы в горах поют не так, как в долине, пронзительней и тоньше. Какая-то выводит рулады на дереве, растущем выше по склону. Может быть, хочет предупредить двуногих обитателей этих мест об опасности, но они не понимают ее.
Я сижу за густыми зарослями ежевики. Стебли с острыми кривыми шипами, без потерь не пролезешь. На некоторых еще цветки, на других ягоды зеленые, на третьих покрасневшие, на четвертых созревшие, синевато-черные. Мне нравится их кисловатый вяжущий вкус. Впервые попробовал эту ягоду в Туапсе, куда в детстве приезжал с матерью отдыхать. Вдоль узкого пляжа проходила одноколейная железная дорога, а потом начинался горный склон, на котором росло много ежевики. Мне было скучно валятся на горячей гальке по несколько часов, а мать разрешала шляться, где захочу, при условии, что в назначенное время вернусь. Я карабкался по горному склону и ел ягоды. Мне до сих пор кажется, что это самое лучшее времяпровождение.
По дороге внизу движутся толпой горцы, вооруженные луками и топорами, дубинами, кинжалами. Почти все босые. Кое у кого есть щит, висящий за спиной, или свернутый войлочный плащ. Остальные не имеют никакой защиты. Зачем она им, избегающим рукопашной схватки? У каждого за спиной или через плечо кожаная торба с припасами: пресными лепешками, вяленым мясом, копченым сыром. Идут легко и неторопливо, чтобы не приближаться на опасную дистанцию к моему войску, которое опережает их метров на пятьсот. Замыкающие лучники-эламиты постоянно оглядываются и, если замечают, что враг слишком близко, готовятся к бою. Преследователи сразу останавливаются и ждут. Вот и сейчас они остановились, давая моим людям оторваться от преследователей. Не знают, что ушли не все, что три четверти моих лучников сейчас прячутся неподалеку.